Черномырдин Виктор Степанович. Великие цитаты.

В отличие от Джигурды, связно говорящего взаимоисключающими параграфами, Черномырдин ими думал. Речь Степаныча погранична между кащенитской и шизофазийной. В разгар лихих 90-х был вторым человеком в этой стране. По странным обстоятельствам поспешно уходит в отставку с поста незадолго до большого пиzдеца. За три года до оранжевой революции был сослан на Украину, где с точки зрения планового отдела они с Януковичем просрали все полимеры. По результатам шапочного разбора ситуации из незалежной отозван, после чего занимался вообще невесть чем.

Что касается манеры выражать свои мысли. Кажется, привычка говорить кратко, ясно и понятно народу, а также любовь к эффектным риторическим приёмам, сражалась у Черномырдина с парадоксальным, пытливым умом: прямо посередине хорошего, годного трёпа или риторической фигуры он ВНЕЗАПНО нападал на новый смысл какого-нибудь отдельного слова и вдумчиво, вслух разбирался, что с ним делать; в результате фразу неизменно заносило в дремучие ебеня. Ещё чаще Черномырдин просто не договаривал фразу или опускал почти все члены предложения; при этом в воздухе как по волшебству повисали целые конструкции из междометий, местоимений и наречий[1]. Тогда, слушая по телеящику самого премьера, народ просто зачарованно о*уевал.

ВЕЛИКИЕ ИЗРЕЧЕНИЯ ЧВС
Хотели, как лучше, а получилось, как всегда. Приписывается Черномырдину, так как ушла в народ именно с его подачи. На самом деле ему принадлежит лишь первая половина. «Как всегда» добавил сидящий в зале журналист.
Президент сказал: «Есть контакт!». Будем есть контакт.
Правительство — это не тот орган, где, как говорят, можно только языком.
Раньше полстраны работало, а пол не работало, а теперь… всё наоборот.
Надо делать то, что нужно нашим людям, а не то, чем мы здесь занимаемся.
Много денег у народа в чулках или носках. Я не знаю, где — зависит от количества.
Страна у нас — хватит ей вприпрыжку заниматься прыганьем.
Что я буду в тёмную лезть. Я ещё от светлого не отошел.
Мы помним, когда масло было вредно. Только сказали — масла не стало. Потом яйца нажали так, что их тоже не стало.
Не надо класть оба яйца в одну корзину.
Вот что может произойти, если кто-то начнёт размышлять.
У меня приблизительно два сына.
Мы продолжаем то, что мы уже много наделали.
Сказано — сделано. Не понял — переспроси. Не понял с первого раза — переспроси ещё раз. Но выполняй. Не можешь — доложи, почему не выполняешь, по какой причине.
Правительство в отставку? У кого руки чешутся — чешите в другом месте!
Ну кто меня может заменить? Убью сразу… Извините.
Мы пойти на какие-то там хотелки, как говорят, я извиняюсь, кто-то хочет больше, — ну, здесь так не бывает…
Мы надеемся, что у нас не будет запоров на границе.
Вы думаете, что мне далеко просто. Мне далеко не просто!
У меня к русскому языку вопросов нет.
Все те вопросы, которые были поставлены, мы их все соберём в одно место. (Вариант: «… Все Ваши поправки и замечания, уважаемые депутаты…»)
Работать надо, а не щупать тут по углам, чего найдёте. (В адрес журналистов, писавших о коррупции в правительстве.)
На ноги встанем — на другое ляжем.
Я не думаю, что губернатор должен именно работать так, чтобы вредить.
Но пенсионную реформу делать будем. Там есть где разгуляться[4].
Россия со временем должна стать еврочленом.
Что говорить о Черномырдине и обо мне?
Вот Михаил Михайлович — новый министр финансов. Прошу любить и даже очень любить. Михаил Михайлович готов к любви. (О Задорнове, но не комике.)
Произносить слова мы научились. Теперь бы научиться считать деньги.
Вот мы там всё это буробим[5], я извиняюсь за это слово — за слово, Марксом придуманное, этим фантазёром.
Нам никто не мешает перевыполнять наши законы.
Надо контролировать, кому давать, а кому не давать. Почему мы вдруг решили, что каждый может иметь?
Я не тот человек, который живёт удовлетворениями. Для меня день прожитый — это уже история.
Вечно у нас в России стоит не то, что нужно.
Я готов пригласить в состав кабинета всех-всех… Но они на это только показывают язык и ещё кое-что.
Вы там говорили, а нам здесь икалось, но я и к этому отношусь нормально.
Переживём трудности. Мы не такие в России россияне, чтобы не пережить. И знаем, что и как надо делать.
Мы выполнили все пункты: от А до Б.
Когда замминистра вдруг ни с того ни с сего делает заявление, что вот должны 200 тысяч учителей сократить. Или у него с головой что-то случилось?.. Вот что может произойти, если кто-то начнет размышлять. Другого слова не хочу произносить. («Профиль», 1998, № 14)
На любом языке я умею говорить со всеми, но этим инструментом стараюсь не пользоваться. («Итоги», 1996, № 26)
Не надо сразу требовать невозможного, чтобы все говорили и писали. («МК», 21 янв. 2001)
Я тоже нёс большую нагрузку. У меня даже голос сел. А я ведь даже вчера не пил и другого ничего не делал. Я бы это с удовольствием сделал. («Итоги», 1996, № 9)
Стоит Чубайсу рот открыть, ему тут же сразу насуют, будьте любезны. (О повышении цен на электроэнергию 11.04.2002.)
Если я еврей — чего я буду стесняться, что я еврей! Я, правда, не еврей. («Итоги» 1998-25)
Два еврея сцепились, и вся страна должна наблюдать этот балаган. (О противостоянии Гусинского и Березовского.)
Чем мы провинились перед Богом, Аллахом и другими? («Итоги», 1998-48)
Лучше водки хуже нет!
Однако, потому что, что ж.
Надо срочно ликвидировать жертвы катастрофы.
Сроду такого не было, и опять то же самое.
Никогда не было, и вот опять.
Мы как вступать начнем, так обязательно на что-нибудь наступим.
Журналист: Почему в Вашем правительстве было так мало женщин?
ЧВС: Не до них было.
Когда трудно, мы всегда протянем… то, что надо (о «руке помощи» Украине).
Помогать правительству надо. А мы его по рукам, по рукам, все по рукам. Еще норовим не только по рукам, но еще куда-то. Как говорил Чехов.
Все коммунисты — пропащие люди. Я сам был коммунистом и членом ЦК.
Локомотив экономического роста — это как слон в известном месте.
Напугали бабу туфлями, на высоком каблуке.
В самый разгар пафосной путинской эпохи, выпивая со старым товарищем, на третьем стакане: «Знаешь, в наше время, конечно, тоже было много всякой хуйни, но была и надежда. А сейчас какая-то безнадежная хуйня!»