Мы поедем на море!

На заднем сиденье старой девятки место было без преувеличения царским. Там у меня была и подушка, и одеяло, и кассетный плеер на батарейках.

Две недели назад мама сказала мне: «Мы поедем на море».

Мама думала, что так сказала.

Я услышал: «МЫ ЕДЕМ НА МОРЕ МОЖНО КИДАТЬСЯ МЕДУЗАМИ В БАТЮ МОЖНО В АКВАПАРКЕ СЪЕЗЖАТЬ С ГОРЫ ВОДНОЙ МОЖНО КАТАТЬСЯ В ШТОРМ НА ВОЛНАХ И КЛЯНЧИТЬ НА ПЛЯЖЕ ГОРЯЧУЮ КУКУРУЗУ И ТРУБОЧКИ СО СГУЩЕНКОЙ».

На море мы всегда ездили на машине. Точнее, на машинах. В этом была такая прелесть, что я пишу этот текст – а сам улыбаюсь. Родители собирали друзей, родственников – и все мы, на девятках, волгах и старых немецких иномарках, большим курортным кортежем мчались по трассе М4 «Дон».
Мне казалось, что вот этот кортеж из кучи машин – какая–то мощнейшая компанейская сила.

Выезд – всегда ранним утром. Мамка разбудит в четыре утра (а ты и не спал, хи–хи). В коридоре уже суета, батя сумки в багажник таскает. Умоешься – «Артура, давай чай быстренько с бутербродами».
В дорогу обязательно собиралась варёная картошка, помидоры, огурцы, копчёная колбаса и хлеб. И термос с чаем, конечно. Уже через 4 часа это всё достанется из багажника, выложится на капот где–то на обочине. Первая остановка на перекус.

И никаких тебе навигаторов – а только большой старый «Атлас автомобильных дорог». Взрослые обсуждают что–то, рисуют на карте, и тебе тоже обязательно что–то хочется обсудить. «Олег, ты круг взял? Мне мама положила, хотя я ещё с того лета плаваю, у бабы в деревне научился и даже пруд переплывал».

Оттого, что навигатора не было, наш кортеж всё время распадался. На то был заранее уговор – «потеряемся – вот тут место встречи». И встречались, и бегали с Олегом и сестрой моей двоюродной, Ксюшей, вокруг заправки, и клянчили чипсы – и слышали в ответ: «если голодные, я картошку с колбасой достану».

По дороге к тебе Олег пересядет, вдвоём–то повеселее. Ближе к морю вдоль дороги станут появляться придорожные торговцы с арбузами и дынями. Но самые любимые – это с плавательными кругами. Ты, конечно, и взрослый уже, и плавать у бабы в деревне научился, и пруд переплывал, а только как устоять перед ярко–зелёным надувным кругом с лягушкой, когда тебе восемь?

Ночь – на стоянку. Родители распихают вас по машинам, а только совсем не спится: весь день от нечего делать дремал. Даже через закрытые окна старой девятки слышен шум трассы – почему–то страшно приятной. Шум, который обязательно значил, что скоро–скоро запахнет морем.
Родители сами не ложатся – хохочут на улице, осбсуждают, куда ехать, какой дорогой. Ты прислушаешься – интересно: «Ну, что, в Лермонтово, как в том году?», «Слушайте, а почём мы в том году за дом–то платили?». «Так, ну километров триста осталось, завтра к полудню будем».

Завтра наутро умоешься, пока мама тебе на руки поливает. Позавтракаете оставшейся колбасой – и снова в путь. По дороге обязательно кто–то сломается, кто–то поедет до ближайшего магазина за свечами. Ты так и не выклянчишь круг с лягушкой, потому что «уже плавать умеешь». Зачем тогда старый круг брали? Его уже два раза дед заклеивал, всё спускает.

Запетляет горный серпантин, запахнет морем. Куда–то денутся нижние ветви у деревьев, заметишь, что ветки теперь с середины ствола начинаются. Уточнишь у родителей, батя скажет: «Субтропики!». Что за субтропики – непонятно, а слово запомнишь. И, когда Олег потом расстроится из–за двухдневного ливня, скажешь: «Субтропики!». Яблоко от яблони.

И ещё 10 дней – маленький дом в частном секторе, полностью вами занятый. Большая кастрюля макарон с тушёнкой на всех, три арбуза, которые еле доволокли. Мама ругает батю за дегустацию вина на рынке, вы с Олегом играете на веранде в дурака. Круг новый тебе всё–таки купят – втридорога на пляже. Ещё 10 дней МОЖНО КИДАТЬСЯ МЕДУЗАМИ В БАТЮ МОЖНО В АКВАПАРКЕ СЪЕЗЖАТЬ С ГОРЫ ВОДНОЙ МОЖНО КАТАТЬСЯ В ШТОРМ НА ВОЛНАХ И КЛЯНЧИТЬ НА ПЛЯЖЕ ГОРЯЧУЮ КУКУРУЗУ И ТРУБОЧКИ СО СГУЩЕНКОЙ.

Пусть от моих воспоминаний в этот холодный день тебе тоже станет чуточку теплее, мой читатель.
Мне – стало.