23306
Секс и дружба!
Стояла жаркая и невыносимо сухая Ростовская погода. Мы с Пашкой сидели в беседке нашего двора и громко ржали.
- Так чё Пахан, с Ленкой сегодня ебатца будешь? Я посмотрел на друга завистливым взглядом.
- Ага - громко сказал Пашка и состроил на ибале огромную лыбу полную оптимизма.
На моей душе грызли и гадили, куча котов. Ведь мы с моим лучшим другом до этого ещё не разу еблись с бабами и по сути оставались лишь малолетними дрочерами.
- Как же ты её уговорил?
- Проиграла в карты - сказал с достоинством Паша.
- Я свою копилку на кон поставил а она песду. Вот так вот всё просто. Наконец поебусь, как нормальный чел.
Он посмотрел в мою сторону с ухмылкой. На его лице читались следующие слова - смотри и завидуй защекан. Я сегодня стану мужиком, а ты так и продолжишь ебать баб только в своих мечтах.
Однако заметив что я несколько приуныл, он решил меня немного подбодрить:
- Не боись Вадяныч! И ты поибёшься скоро, хочешь приколи потом её тоже в карты сыграть, а я тебе пару фокусов подскажу.
- Слышь а где договорились то?... -У её бабки на хате. Сёдня эта старая телега уезжает на пару дней к своей фронтовой подруге, короче всё идёт по плану.
- Ровно в 9 я у неё.
Пашка встал с места и залез на поручень ограждения для машин, по которому начал расхаживать взад и вперёд, изображая невъебительного канатоходца.
- Слышь Пахан! А ебать будешь с гандоном или без?
Он посмотрел на меня как на люмпена и голосом опытного ёбаря возмущённо и пафосно произнёс: Ну блять, чё такое спрашиваешь - Конечно с гандоном!
- Тока знаешь чё? - он неожиданно перешёл на заговорщеский тон.
- Будь другом, купи гандонов в аптеке для меня по дружески, а то я стремаюсь да и аптекарша наша меня хорошо знает.
Я чуть в осадок не выпал. Надо же, такой ёбарь-терарист а в аптеку пойти стремается. Это меня даже немного успокоило, видимо Пашка по большей части просто понтовался передо мной. А на самом деле ему по ходу было страшно до безобразия. Будь бы я на его месте, видимо вёл бы себя также.
Решив не ударить лицом в грязь, я спокойно ответил.
- конечно Паш, мне это как два пальца.
- Охуительно! - обрадовался Пашка. Ты настоящий друг.
После этих слов его нога соскользнула в сторону, и в тоже мгновение он со всего маху шмякнулся яйцами об трубу. Почти инстинктивно он уцепился в неё руками и словно парасёнок на вертеле стал медленно заваливаться на бок. Глаза были вытаращены и внушали дикий ужас. Немного повисев вниз головой и повинуясь закону земного притяжения, рухнул на землю как мешок с говном.
Через минуту Пашка отчаянно выл и стонал катаясь по асфальту на спине. Я подбежал к другу и заботливо, сдерживая при этом позывы смеха, спросил:
- Пахан ты как?
- Слышь Вадян. Я наверно хуй сломал - Пашка говорил тихо и с большим усилием.
- Чувак! Как же ебатся то сегодня будешь? - видимо этот факт больше волновал меня.
- Не знаю, блять пацанам ведь всем похвастал что выебу Ленку, теперь пиздоболом называть будут.
Мне показалось что ещё чуть чуть и он расплачется от досады.
- Вадяныч, я тут подумал. Будь другом возьми у неё долг вместо меня.
- Отъебать Ленку что ли?
- Ну да, чтоб лицо перед пацанами не потерять. А я им скажу, что ты очень хотел и я по дружбе уступил её. Сам понимаешь, куда мне сейчас, зато и тебе хорошо будет и пацаны поймут.
С одной стороны я конечно же не прочь был выебать её, но с другой стороны было боязно, хотя Пашка в любом случае прав.
- Слышь Пахан, она то может не поверить. Не даст и всё!
- Это не проблема, принеси мне ручку с бумагой, я ей сам от руки напишу, а то я встать до сих пор не могу.
Я быстро сбегал домой за тетрадью и ручкой. Пашка своим корявым подчерком написал.
- Ленка! Ебатца сегодня будешь с Вадимом, я ему твой долг уступаю. Если не даш пеняй на себя. Пашка Рыжий с третьего подъезда 96 кв.
Вот, теперь всё в порядке. Держи записку и дай слово пацана что сделаешь всё так как договаривались.
- Не ссы! Пацан сказал пацан сделал - подбодрил его я. Уж отъебу во все щели не переживай.
- Поднимайся, давай до дома помогу дойти.
После того как я проводил своего друга, я пошёл на остановку чтобы съездить в центр за гондонами. В местную аптеку я идти не захотел так как там все меня знали, впрочем как и любого кто жил не подалёку.
Зайдя в аптеку я с серьёзным ибалом начал рассматривать лекарства. Сканируя глазами вожделенные пачки. Честно говоря я больше ждал того времени когда от прилавка уйдёт какая то старушенция.
Видя меня, рассматривающего с серьёзным ибалом витрину, аптекарша (симпатичная женщина лет 30) весело спросила:
- Мальчик, ты что то ищешь?
- Ага. Мне бы это. Презервативов! - ответил я и покраснел.
- Чего? Чего - с напускным интересом переспросила она. В её глазах сквозило любопытство. Какой то щенок лет 13 пришёл презервативы покупать. Совсем охуела молодёжь.
- Презервативов - сказал я чуть погромче.
- А ты не слишком молод мальчик? И какой же тебе размер - спросила она сдерживая смех.
- Мне самый большой - гордо ответил я, думая про себя а вдруг и вправду большими будут, как я ебатся буду. Ладно ничего как нить узлом завижу.
Аптекарша с любопытством посмотрела на меня, измерив взглядом как будто бы видела сквозь одежду.
- Да ты у нас прямо Шварцнеггер какой то - произнесла она заливаясь.
- Вот держи это самые большие называются "Гулливер", размер XXXL. А если вдруг будут жать приходи поменяю.
Тут я набрался смелости и спросил.
- А точно подойдут, не маловаты? А то я тут брал на днях в соседней аптеке так они еле налезают. - соврал я.
- Не беспокойся мальчик. Ты заходи если что, можешь как ни будь померить на месте - сказала она и подмигнула.
До грехопадения оставалось часа три. Я передёрнул затвор, проверив свою боеготовность, принял душ, побрызгался модным тогда одеколоном "Доллар" и стал ждать.
Ленка была на 4 года нас старше, через неё прошли все старшие пацаны нашего двора. По их рассказам в вечерних посиделках в шумной компании под разливное пиво, она ебалась как кошка и была очень опытной в амурных делах. Тогда мы сидели с Пашкой рядом и мечтательно воображали её секс кульбиты в своих головах. По ночам она нам снилась во всевозможных позах, чему свидетельствовали многочисленные пятна на постелях. О том чтобы просто подойти к ней, мы и не мечтали.
Ровно в девять я стоял у Ленки под дверью с дрожащими пальцами и не решался позвонить. Запах моего одеколона, похоже слышал весь двор, но ведь я так хотел стать взрослым.
Наконец я решился и позвонил в дверь. Через несколько секунд, я услышал шаги, щёлкнул замок и дверь открыла Ленка. Она удивлённо уставилась на меня и спросила:
- Вадиг, ты? Привет, а где Пашка?
- Я за него!
- Да вы чё охуели что ли, молодежь? Кто ещё там на очереди? - разозлилась Ленка.
Я молча протянул ей записку. Она нахмурившись прочитала и спросила:
- А чё с ним?
Да так, ногу сломал неудачно, прямо на моих глазах.
Ну что же. Раз такое дело, проходи герой-любовник.
Я неуверенно вошёл в дверь, внутри у меня всё тряслось. Сердце казалось вот вот выскочит из груди.
- Ты хоть ебался когда небудь? спросила Ленка
- А то! Соврал я.
- Это хорошо! Она проворно скинула с себя платье и оставшись только в трусиках легла в кровать накрывшись при это одеялом.
- Эй ну ты что? Так и будешь стоять.
Я и правда стоял как столб внутренне как бы сомневаясь что всё это мне не снится. До этого я ни разу не ебался, самое ужасное я и не знал как это толком делается. Все мои познавания в ебле сводились лишь к невнятным рассказам пацанов во дворе.
Раздевшись до трусов я лёг к ней в кровать не представляя как себя вести дальше, мне было страшно, вся храбрость улетучилась.
Ленка придвинулась ко мне ближе и поцеловала. В первый раз меня поцеловала женщина, по настоящему. В голове всё поплыло. Я неуверенно прижал её к себе, мой хуй как назло не хотел вставать. Мысленно я отчаянно приказывал ему встать, но он как будто отделился от своего хозяина. Я запаниковал, Ленка между тем проворно залезла одной рукой мне в трусы.
- Ну вот - с издёвкой в голосе произнесла она
- А говоришь ебался! - она скривила недовольную мину.
Окончательно смерившись со своим позором и решив что хуже уже не будет, я голосом приговорённого к смерти произнёс.
- Слышишь Лен! Не ебался я, если честно. Да и с кем? Кто мне даст то в таком возрасте.
В моём сознании уже рисовалась картина о том как она разболтает о моей несостоятельности, что я опозорюсь на весь двор. Мне хотелось провалится куда не будь, уехать на север и не возвращаться. Вид у меня был настолько убитый что Ленка неожиданно сжалилась надо мной.
- Ну не расстраивайся. Не ты первый не ты последний, думаешь все такие ёбари в первый раз?
- А что нет! Пацаны хвалились что всё у них было круто с первого раза.
- Ха-ха! Какие же мужики хвастуны, поверь было и похуже. А ты симпатичный.
Ну иди ко мне! Расслабься и закрой глаза.
Она положила меня на спину и начала целовать грудь, постепенно спускаясь всё ниже и ниже. Хуй вскочил словно чёртик из табакерки. Она стянула с меня трусы и начала сосать.
Я не мог в это поверить, никому из пацанов, судя по их рассказам такое счастье не обломилось.
Она с большим усердием работала языком и губами над моим концом, вскоре я не выдержал напора удовольствия и выстрелил ей прямо в глотку. Мне стало как то неловко, но судя по всему её это несколько не смутило.
- Ну вот мой сладкий, видишь всё хорошо. А теперь ты полижи мне песду языком.
- А как это делается - переспросил я.
- Просто лижешь аккуратно здесь - и она показала на клитор, если что я подскажу.
Я не колебался и решил, что ей лучше знать как надо заниматься сексом.
Я припал к её мохнатке и начал с усердием вылизывать. Вкус был немного солоноватым но приятным, её запах мне понравился, он всё сильнее возбуждал меня.
Ленка откинулась на спину и громко застонала, закатывая глаза и извиваясь всем телом.
Через несколько минут она громко закричала и положив меня на спину, уселась на мой уже окрепший конец, предварительно проворно натянув на него резинку.
Моё сознание было далеко от этого дома, от этой улицы, от этого мира. Оно плавало где то в далёком космосе и только громкие крики Ленки возвращали меня на землю. Потом мы ебались с ней уже в совершенно разных позах, за ночь я кончил раз 6 или 7.
Сколько кончила Ленка я не знал, да и честно мне было похуй.
На часах было около 5 утра, мы лежали обессиленные.
- Я спросил её. Слышишь Лен а как быть с Пашкой?
- А чё с ним?
- Ну он то тоже как и я ещё не ебался.
- ну а мне то что?
- Он всё таки мой друг, может дашь ему?
- Вот ещё чего выдумал, что я тебе фонд милосердия? Я проиграла и по честному выполнила все условия, а остальное меня не касается.
- Скажи, а сколько в копилке денег было? Ну в той на которую вы в карты играли?
- 20 рублей а что?
- Лен у меня в заначке рублей 18 есть от силы, этого хватит чтобы ты Пашке дала?
- надо подумать, хотя ладно. Завтра деньги принесёшь.
- хорошо тока ты Пашке ничего не говори?
- Ладно не буду, подумаешь.
Я вышел из её квартиры под утро, домой возвращаться я не мог. Маме я потом сказал что буду ночевать у своего друга. Я лёг на лавочку и проспал до 9 утра.
Меня разбудил Мишка и удивлённо спросил:
- Ты чего тут валяешься? Тебя Мать ищет.
-Да я так уснул, не выспался ни хрена.
Что наебался вчера от души - теперь глаза Пашки источали зависть.
- Слушай как хуй то твой?
А, всё в порядке просто ушиб. Уже прошло всё.
- Так что, ебал Ленку? Давай рассказывай.
- Знаешь Паш, спасибо конечно за то что уступил, но я решил что это нечестно. Твой приз ты и пользуйся. Я ей сказал что ты придёшь сегодня вечером, бабки то её, ещё до сих пор нет.
- Ты чё правда? Пашка удивлённо посмотрел на меня.
- Не ожидал чувак, ну спасибо тебе большое. Он крепко крепко пожал мне руку.
Не за что, пойду я домой. Потом расскажешь как всё было. И вот кстати -я протянул ему пару пачек презервативов, Извини больше не было.
Пашка засунул их в карман и с радостью в глазах пошёл домой готовится к свиданию.
Я устало посмотрел на утреннее солнце и побрёл домой. Мир остался таким же, но что то не заметно изменилось для меня. Я стал мужчиной, и к удивлению никакой радости по этому поводу я не испытывал. Мне жутко хотелось спать, я чувствовал только огромную усталость.
Перед тем как пол дня продрыхнуть дома, я взял из тайника 18 рублей и занёс их Ленке.
А где Павлик?
- Я за него!
мистер Вихлюн
Как отделаться от женщины
Славик сидел дома и читал статью в газете. Статья называлась "Кто остановит педофила?".
В дверь позвонили. "Чуриков припёрся", подумал Славик и устало пошел открывать.
- Дарова, Алексеич!
- И тебе того же, коль не шутишь. Ну, проходи, - Славик сделал широкий жест. - Слышь, Виталь! А ты можешь остановить педофила?
Виталик запнулся об ковёр, на котором и растянулся во весь рост.
- Да-а-а+ - откаментился Славик. - По ходу, ты самого себя остановить не в состоянии. Узнаю отличника строевой подготовки!
Славик имел в виду случай, когда рядовой Чуриков во время занятий на плацу выпал из марширующей шеренги и отдавил ногу сержанту, да так, что от берца отвалилась подошва, а самого пострадавшего госпитализировали с диагнозом "тройной перелом щиколотки".
- Алексеич, чё щаз спросил? - Виталик не без труда встал на ноги и отряхнулся.
- Спросил про педофила, глухомань инженерно-строительная.
- А для какого, прости, хера ты меня спросил про педофила?
- Да так. Хотел узнать твою точку зрения, - Славик порывисто скомкал газету и швырнул ее об стенку. - Потому что Ульянка считает, что у меня должна быть точка зрения по поводу педофилов. А я, хоть убейся, не могу эту точку зрения придумать.
Суть Виталику стала отчасти ясна.
- А-а-а-а+ - пробормотал он. - Я тебе говорил - не связывайся с бабой. Она тебя испортит. Раньше ты никогда не думал о педофилах.
- Теперь вот только о них и думаю, - с горечью отозвался Славик. - Понимаешь, у нее на эту тему пунктик. Сплошные педофилы на уме. Ладно, хватит о грустном, давай о хреновом. Садись, блин, слушай новости, - Виталик, не отводя от друга тревожного взгляда, задницей пеленговал кресло. - В общем, через десять дней у нас свадьба.
Задница Виталика и кресло разминулись на десять сантиметров.
- Жжош, Борисыч, - восхитился Славик. - Второй раз за полторы минуты - это симтоматично. Ну, чего ты на меня пялишься?
- Да вот, - мрачно ответил Виталик с пола. - Думаю, что таким козлам, как ты, на свадьбу дарят. Ты хоть мог меня предупредить?
- Не мог, - отрезал Славик. - Язык не повернулся.
Виталик осторожно пересел в кресло.
- Вы чё - уже и заявление подали?
- Да! Причем я даже не заметил, как. Я вообще был против.
(С Ульянкой Славик познакомился пару месяцев назад на выставке кошек. Виталик не смог от него добиться, чего он забыл на выставке кошек, но, так или иначе, с выставки Славик вышел уже вместе с Ульянкой. Девушка была не то чтобы красавица, но лицо ее даже ночью светилось светом какой-то шизофренической одухотворенности. Невероятно активная, она вмешивалась во все проблемы общества, до которых могла дотянуться, отчего обществу становилось всё хуже и хуже. Кроме того, Ульянкина активность в постели практически не проявлялась. В позе "а ля креветка" она легко могла рассуждать о роли феминизма в динамике развития менеджмента и управления).
- Да и у меня с ней почему-то ни хрена не получается, - как-то по секрету сообщил Славик Виталику. - Это всё из-за ее имени. Ульянка - почти Ульянов, а Ульянов - это Ленин, и, если закрыть глаза, постоянно мерещится, что трахаешь лысого мужика с куцей бородкой.
- А зачем ты себе такое представляешь, подлый извращенец? - задавленный этой многотонной ассоциативной цепью, спросил Виталик.
- Я ничего не могу с собой поделать, - отвечал тогда Славик.
- +но на кой надо было переться с ней в ЗАГС??? - упорно не втыкал Виталик.
- Думаешь, она мне сказала, что в ЗАГС? Приперлась с утрева пораньше, я ваще еще не вспомнил, кто я и что я, и говорит: пошли, говорит, у нас дело важное. Ну, я всунул себя в штаны, зубила начистил - и поехали. Приезжаем - смотрю: ЗАГС "Грибоедовский". Ну всё, думаю, это писец. Но был еще не писец. Писец был, когда мы кольца покупали.
- Ты еще и кольца купил?! Алексеич, я не верю своему среднему уху! Ты - и кольца! Слушай, а еще вы что купили? Перечень - в студию!
Славик принялся загибать пальцы.
- Костюм мне. Платье - ей. Фату - мне+ Тьфу, опять ей! Ожерелье, серьги и браслет на ногу - ей. Туфли - ей. Лимузин+
- +вам, - подсказал Виталик.
- Ей!!! Потому что меня туда положат только мертвым! Одни мои знакомые ехали в лимузине фоткаться на Поклонную гору, свидетельницу укачало, и она долго блевала на пиджак жениху. Тот не придумал ничего лучше, как выскочить из тачки на полном ходу, и улетел прямо в Москвареку. Такой свадьбы я не хочу.
- А какую ты хочешь? - озадаченно спросил Виталик.
- Никакую! И, главное, свадьба - это только начало концлагеря. Я могу себе представить, что со мной будет дальше, если уже сегодня я должен иметь точку зрения по педофилам и ездить в детские дома с благотворительными акциями+
- Да ты чё?!
- Член в очо!!! Ульянка так с детьми отжигала - там все перекрестились, когда мы уехали. Ей это, типа, надо было, чтобы статью в инет накатать: "Брошенные дети - похеренное будущее".
- А не брошенные дети - это похеренное пиво. Погодь, а вы, случайно, детей заводить не собираетесь?
Славик от души врезал шкафу с ноги.
- Ульянка уже почти беременна, по крайней мере, так она говорит. Вот и верь после этого в презервативы и прочие гондоны! Это еще, учти, что я ни разу не кончил. Да-да, нечего ухмыляться, как бычья залупа! У тебя бы вообще ничего не встало, если б всё пиво из твоего холодильника спустили в мусоропровод.
Виталик уже и не знал, чем утешить лучшего друга. Вот это залет покруче, чем когда в армии Славик, надраивая очки отсюда и до ужина, надумал размять мускулы, помахивая грязной тряпкой, и ненароком намотал ее на голову бесшумно подошедшему сзади прапору.
- Блин, Вячеслав, я весь сочувствие, - сказал Виталик. - Жена+ дети+ семья+ Может, это не так плохо?
Славик скроил гнусную рожу.
- Жена, дети, семья, - передразнил он Виталика. - Пиво не пей, водку не жри, ребенка табуреткой не +изди! На хер мне сдалась такая семья?!!! Дитё непонятного пола, воспитанное по последней моде управленческого феминизма, за дверью толпятся педофилы, опущенные моей ненаглядной женушкой, а если я не расхерачу всю эту толпу голыми руками, как Брюс Виллис, значит, я - трус, чмо и слабак!
- Не, Алексеич, ну че ты на себя наговариваешь? Никакой ты не слабак! Помнишь, как мы пацанов на прошлый новый год отметелили?...
- Помнишь. Только тех пацанов, если сам помнишь, было всего двое, один в жопу бухой, да и вообще в милиции мне сказали, что они учатся в третьем классе. Чего мы с тобой после ящика пива как-то и не заметили. Кстати, не говори об этом Ульянке - она меня сходу в педофилы назначит.
Виталика озарила гениальная идея.
- Так, может, наоборот - лучше сказать?! Неужели она захочет выйти замуж за такого педофила, как ты+ - поймав на себе тяжелый взгляд Славика, Виталик быстро поправился: - +в смысле, вдруг ты будешь дубасить вашего будущего ребенка?
- Этим ее как раз не запугаешь, - Славик понуро уставился в пол. - Ульянка меня заранее предупредила, что мужик, поднявший руку на ребенка, ничего хорошего не заслуживает, кроме как сковородкой по причинному месту. А за ней не заржавеет. Прошу как человека - не дари нам на свадьбу набор сковородок. Хотя, на свадьбу ты вообще не приглашен.
- С хуяль тогда я буду вам что-то дарить? - разобиделся Виталик. - А кто вообще приглашен-то?
- Всё очень скромно. Я, Ульянка, ее мама и штук двадцать - тридцать пять Ульянкиных подружек. Она сказала, что мужиков на ее свадьбе не будет.
- Интересно, а тебя она кем считает?
Славик ответить не успел - в дверь опять позвонили.
- Привет, ребята, - бросила Ульянка, влетая в комнату.
За те несколько раз, что Виталик видел Ульянку, ему так и не удалось к ней привыкнуть. Ульянка всегда двигалась стремительно, напоминая ракету, пущенную летчиком-истребителем Осиповичем в корейский "Боинг" - воет рассекаемый воздух, сардонически хохочет Осипович, а ракета несется и прикидывает: куда бы звездануть поудачнее, чтобы получился полнейший металлолом.
- Та-а-а-к, - процедила Ульянка, подбирая с пола измятую газету. - Чего это вы тут газетами кидаетесь? - она расправила оскверненное СМИ и обнаружила, что наиболее циничному надругательству подверглась статья "Кто остановит педофила?". Вячеслав! - бурящий взгляд Ульянки впился в счастливого жениха. - Я не поняла - это ЧТО значит?
В воздухе запахло озоном. Славик мгновенно увял, как хрупкая фиалка под палящим солнцем пустыни Калахари.
- Еще раз спрашиваю!!! - Ульянка озверевала на глазах. Виталик понял, что вмешаться надо до начала кровопролития.
- Ой, да это мы просто статью обсуждали, - принял он огонь на себя. - Очень правильная статья, мы так близко к сердцу всё приняли, что даже и не заметили+ как она помялась. Чесслово.
Про себя Виталик молил всех известных ему по именам богов, чтобы Ульянка не учинила подробный допрос о смысле прочитанного - про педофилов он знал только то, что они не совсем педагоги. Но без деталей.
- Да-а-а-а? - Ульянка окинула Виталика недоверчивым взглядом. На Виталике была токсично-зеленая тенниска с надписью "ЙА - КИЛЬКО!". С человеком, который позиционирует себя таким образом, вряд ли имеет смысл о чем-либо разговаривать, но почему бы и нет?
- Так вы, Виталий, согласны с точкой зрения автора статьи? - строго спросила Ульянка.
- Стопудняк, - закивал Виталик. - Вот прям как будто я сам эту статью наху+ написал, то есть.
- Я в этом сомневаюсь, - в голосе Ульянки прозвучало довольно-таки неприкрытое презрение. - Хотя+ Если бы вы посещали семинары по проблемам детства, которые ведет Яна Козлынина+ Главное - педофилов нельзя подпускать к детям ближе, чем на километр+
- Не, это слишком близко, - Виталик категорично пристукнул кулаком по журнальному столику - с нижнего яруса выкатилась пустая банка "Туборга". К счастью, Ульянка ее не заметила, а то техасская резня бензопилой показалась бы ребятам "Пионерской зорькой". - Их вообще, на десять километров только можно подпускать! Детишки щаз такие пошли - всех педофилов перепортят, а что же тогда будет с прогрессивным феминизмом в обществе?
Ульянка задумалась - однозначного ответа на этот вопрос у нее не было, а на семинарах Яны Козлыниной такая тема не поднималась. К тому же, в последней реплике явно имелась какая-то странная нестыковка, но сейчас Ульянка не могла ее идентифицировать, потому что из-за этого "прогрессивного феминизма" у нее в мозгах всё сладостно перемешалось.
- Ладно+ - сказала Ульянка. - Потом пообщаемся+ может быть. Так, Вячеслав, я, собственно, зачем пришла+ Тебе надо заказать зал в ресторане, о чем я уже говорила, но ты, разумеется, забыл. Будь любезен всё сделать к завтрашнему дню, потому что я должна заранее предупредить всех девушек, ясно?
- +ндэ-э-э-э+
- Надеюсь, что ясно! Всё, я пошла, приеду вечером, - она чмокнула Славика в посеревшую от стресса щеку, - хочу подарить тебе море удовольствия. Я разрешу тебе прочитать вслух мою новую работу - "Что должен знать мужчина о внематочной беременности". До встречи, радость моя, закрой за мной дверь.
- Дружище, ты меня спас, - с чувством сказал Славик, выпроводив возлюбленную. - Если бы она продолжала на меня наезжать+ я бы ей надрал задницу с летальным исходом.
- А, по-моему, она бы тебе просто проломила голову с летальным исходом, - прямо заявил Виталик. - Между прочем, я тоже страху натерпелся. Вот бы я ляпнул что-то не то про этих педофилов+
- Ты и ляпнул. Просто Ульянка так быстро во всё врубается, что половину сразу забывает. К твоему сведению: педофилы - это не те, которых портят детишки, а которые, как раз, сами портят детишек. Блядовитый океан+ - Славик прихватил с пола "Туборг" и отправил его в окно. - Кто тебя просил долбить по столу? Чуть не попалились+
Виталик пожал плечами.
- Я в шокинге, Алексеич. Не жизнь, а минное поле какое-то+ Одного не понимаю - зачем ей вообще понадобился муж?
- Ей охота сделать ребенка, - буркнул Славик. - А я - единственное чудило, которое удалось подцепить. Но мне это уже до мокрой и расширенной звезды. Я пропащий человек, и я хочу жрать. Но жрать нечего, потому что вчера эта благоматьеётворительница кормила моими сардельками бездомную соседскую кошку. А я утром урвал по репе от соседей - их Манька обожралась, и у нее раздулось брюхо. А карбонат схавали два бездомных ризеншнауцера и бездомный бультерьер из первого подъезда.
Славик горестно завыл на люстру, и Виталик поспешно заткнул уши.
- Ха! Чего я вспомнил! - вой оборвался. - У меня есть два пакетика "Боллтона", заначил на черный день, - Славик возбужденно потер ладони. - Вот их сейчас и нажрусь. И помру молодым, но это намного лучше, чем свадьба с Ульянкой.
Вскоре на журнальном столике стояла огромная чашка и чайник с кипятком. Славик вскрыл пакетики с лапшой, высыпал содержимое в чашку и добавил кипятка.
- Должно разбухнуть, - сообщил он, перечитывая рецепт на пакетике.
Виталик осторожно заглянул в чашку, и желудок его подал громкий сигнал "Мэй Дэй".
- Алексеич, я не уверен, что тебе следует это есть.
- А вас, Витальборисыч, никто не спрашивает, в чем вы там уверены. Поживи с моё на гестаповской диете - еще и не такое слопаешь. - Славик долил кипяточка. - Уже бухнет, гнида.
- Как-то мы с ребятами в пионерлагере вожатым дохлую крысу в костер подкинули+ - Виталик принюхался.
Славик посмотрел на него волком.
- Борисыч, мне нет дела до того, какие моральные уроды ошивались в вашем пионерлагере. Педофилов на вас не было, а очень жалко, кстати.
Лапша зловеще приподнялась над краями чашки, ядовитые испарения въедались в потолок. Славик облизнулся.
- Ну, поехали, - он взял ложку и запустил ее в "Боллтон". Тот отозвался протестующим змеиным шипением. Виталик на всякий случай отодвинулся подальше вместе с креслом. - Ёп, вкуснотища. До карбоната, конечно, не дотягивает, но+
- Слав, оно опять бухнет, - предупредил Виталик. - Если так пойдет дальше, тебе придется жрать прямо со стола.
- А мы ее кипяточком, - Славик вбухал в чашку третью дозу и снова вооружился ложкой.
Лапша неуклонно возрастала. Ее как будто бы не становилось меньше.
- Был такой писатель - Беляев, - сказал Виталик, наблюдая, как Славик алчно поглощает "Боллтон". - У него книжка, типа, "Вечное тесто" называется. Там один крендель удумал избавить человечество от голодухи и изобрел особую херню, которую можно было хавать, а в тепле она заново нарождалась.
- И чего? - спросил Славик с набитым ртом.
- Ну, сначала-то ее крестьяне в хижинах держали, там тепло было, у печек. Но потом наступило лето, и тепло стало, приколись, Алексеич, вообще везде. Весь мир оказался обложен этой хренью намертво. Тогда нашли этого кренделя и долго его пидорасили, чтобы он что-нибудь с этим сделал+
- Ты к чему мне это сейчас рассказываешь? - Славик еще разок удобрил "Боллтон" из чайника.
- Да к тому, что писатель Беляев ни хера не предвидел будущее. Ему надо было написать книжку "Вечная лапша"+
- Угу. На твоих ушах. Пошел на средний палец, Виталь! Ух, хорошо-то как! Спорим, в твоем любимом колбасном кафе такого не подадут?
- Ну да, конечно. Там тебя отравят как-нибудь более гуманно. Господи, можно, я окно пошире открою? Я сегодня забыл свой противогаз+
- Тебе легко тут испражняться в тупоумии! Ты-то пришел домой, загрузил в себя кильки пару кило, "Докторской молочной" догнался - и с пивом на диван. А мне сегодня читать Ульянкин новый креатив про бременскую маточность, и я не желаю делать это на пустой желудок. О-о-о, оргазм!... - Славик подобрал пакетик и еще раз прочел аннотацию. - Тут написано, что должно быть мясо+ Как бы мне до него добраться?
- На твоем месте я бы поскорее добрался до того мяса, которое продало тебе эту гадость, - посоветовал Виталик. - Алексеич, я не думал дожить до того, чтобы увидеть, как ты столовыми ложками жрешь опарышей+
- Чуриков, в последний раз предупреждаю - заткнись и дай мне спокойно пожрать опа+ ПООБЕДАТЬ МНЕ ДАЙ СПОКОЙНО!!!!!!
- Да ладно тебе орать - еще Ульянку накличешь. - Виталик опять заглянул в чашку и поморщился. - Опарыши - они и в Африке опарыши.
+Когда Виталик собрался уходить, Славик уже наелся, а уровень "Боллтона" в чашке ниже практически не стал.
Друзья распрощались возле ларька. Виталик взял банку "Клинского", а Славик, всем видом изображая плакальщика на собственных похоронах, затарился "Боллтоном". "Ночью съем", - угрюмо сказал он.
Виталик, со свойственной ему щедростью, предложил поделиться пивом, но Славик вяло махнул рукой и походкой насмерть укоцанного неандертальскими копьями мамонта затопал к своему подъезду.
Весь остаток вечера Виталик переживал за друга и даже дал обет не открывать кильку, пока не придумает какой-нибудь беспроигрышный вариант спасения Славика от росписи с Ульянкой.
В виде компенсации Виталик отварил пачку сосисок и съел их с кетчупом, попивая холодное пивко. Приготовил яйца в крутую, заправил майонезом и съел с "Бородинским", попивая пивко. Наделал бутербродов с "Докторской молочной" и допил под них пивко.
Обет "неоткрывания килек" был выдержан ровно до тех пор, пока в холодильнике оставалась "живая" еда. Затем обету наступил экстремальный крантец, и Виталик слопал сразу две банки кильки.
Ранним утром следующего дня Виталик, заправив в брюки любимую тенниску, отправился к Славику, лелея надежду не столкнуться там с Ульянкой. Он уже знал, как действовать: Славику надо срочно мотать за границу. Правда, загранпаспорта у него нет, но сойдет и просто затаиться где-нибудь в колхозе. А он, Виталик - но только по телефону! - скажет Ульянке, что колхоз называется "Красный педофил", и хрен она туда поедет. Принципы не пустят.
У Славикова подъезда Виталик таки столкнулся с Ульянкой. Но та его даже не заметила. Почему-то в колготках на босу ногу, со вставшими дыбом волосами, она просвистела мимо, а вытаращенные глаза смотрели куда-то в светлое будущее.
+За дверью квартиры раздавались звуки, наводящие на мысли о разнузданной оргии. Виталик прислушался. Бакланко, похоже, отплясывал что-то из западноавстралийского каннибальского репертуара, да еще и горланил песню "Дойче зольдатен унд официрен". Насколько Виталик знал, до пения нацистских хитов Славик доходил только по сильной пьяни или от очень большой радости.
- Да, Геллочка! - услышал Виталик. - Конечно, солнышко! Ясен хер, заинька! Не, свадьбы не будет. Угу. Она ушла, ла-ла-ла!!! Я - брошенный мужчина, и я хочу выпить с тобой пива!!! Я хочу выпить пива со всем прогрессивным человечеством, потому что меня бросила невеста. Подвалю через час, сделай пиццу, но много!
Виталик так и не узнал, что подвигло несгибаемую Ульянку уйти в глухой отказ. Славику было не до объяснений, а к ночи он пропустил через свой организм столько пива, что не смог даже назвать патрульным своё имя - только повторял: "Му-у-у-жики, а давайте водки возьмём". Вместо водки он огреб дубиналом ниже позвоночного столба, был препровожден в отделение, где и заснул на скамейке в "собачнике" со счастливой улыбкой на пьяной роже.
- Знаешь, Борисыч, - признал пару дней спустя Славик. - Насчет "Боллтона" ты был обуительно прав. Отрава отравой. Честно, я даже до унитаза добежать не успел.
+На семинаре Яны Козлыниной Ульянка никак не могла сосредоточиться и почти не слышала, какую пургу гонит ведущая. Изгнать из памяти омерзительную сцену было для нее неподъемной задачей. Снова и снова она возвращалась туда, в коридор возле кухни. Собственно, вышла-то она с целью помочиться на сон грядущий, но после ЭТОГО мочиться ей кардинально расхотелось.
Славик сидел за кухонным столом, ложкой размешивая в стакане какую-то вспучившуюся мешанину, и приговаривал:
- Опарышки мои+ хорошие, такие аппетитные! Сейчас я буду вас есть. А Борисыч - козел, ничего он в опарышах не понимает, - и положил в рот полную ложку, - о-о-о-о, мои опарыши!!!
Ульянка на цыпочках вернулась в комнату и зарылась под одеялом. Когда появился Славик, она затаила дыхание и притворилась крепко спящей. Хотя, какой тут сон, да еще эта скотина ворочается под боком, то так уляжется, то по-другому, а то вообще по диагонали, как баран.
Вскоре после рассвета (Ульянка так и не шелохнулась, убеждая себя, что настоящие леди не писают) Славик вдруг подорвался с кровати и выскочил в коридор. Понимая, что начинается что-то страшное, Ульянка ломанулась за ним.
И успела всё увидеть.
Она никогда не выйдет замуж за человека, который - у нее на глазах!!! - в семь часов утра блевал опарышами в её лучшие туфли.
@Doff
Тихое место
Однажды Петровичем был обнаружен странный забор на пересечении двух улиц, настоящие названия которых были утеряно, наверное, еще до основания города в этом месте.
Улица, что убегала от Петровича вперед и назад испокон веков именовалась Менделеевской. Разумеется, до рождения Менделеева, она, скорей всего называлась Шаромыжнической или еще как-нибудь, но после того, как Менделеев стал знаменит - улица моментально превратилась в Менделеевскую.
- В честь Менделеева, разумеется!- восклицал любой заезжий человек.
И, как правило, не угадывал. Потому что улица так называлась в честь распивочной, что всегда находилась на этой улице.
- Водка! Точно! - восклицал опять тот же самый любой заезжий человек.
И ошибался еще раз. Никакой водки. Только вино наливом и на месте из граненых стаканов, изгрызенных не одним поколением выпивох.
- Опа.. Так Менделеев к вину не имеет никакого отношения! - восклицал неугомонный турист.
И ошибался в очередной раз. Потому как в распивочной с вином химичили всегда. Аш-два-о, понятное дело, лилось безо всякой химии и по рецептуре предков. А вот добавки, для вкуса и крепости - тут и сам Менделеев вздохнул бы от зависти. В вине было все. Спившийся учитель физики, завсегдатай распивочной, убил двадцать лет на ежевечерние исследования в попытках на глазок определить присутствие изотопов естественных радиоактивных элементов в предлагаемом вине и добился таки успеха. Всего-то за два дня до потери рассудка, на почве непонимания общественностью и беспробудного пьянства.
Поэтому всех продавцов вина из этой распивочной называли не иначе как Менделеев.
И улица была - Менделеевской. Потому как едва ли не каждый половозрелый мужчина встреченный на этой улице, либо только что слезно попрощался с Менделеевым, о чем свидетельствовала его поступь, либо направлялся на встречу с Великим Химиком.
Улица, что пересекала путь Петровича, буквально на следующий день после появления Шаромыжнической, именуемой в последствии Менделеевской, стала Отливочной.
- Из-за того, что располагалась близко к лаборатории Менделеева! - смеялся заежий турист. И наконец-то был прав.
Жители улицы постоянно отлавливали клиентов Менделеева в процессе, давшему название улицы, стыдили их всяко и били крепко, но в своей Священной Войне терпели поражение изо дня в день, из года в год, из десятилетия в десятилетие. Уж они-то точно знали, что улица называлась Огородной, но кроме них это знание не передавалась никому. Поэтому разговор с таксистом звучал примерно так:
- На Огородную, пожалуйста.
- Опа. А где у нас в городе Огородная?
- Ну как же.. По Аграрной...
- Чего? По какой?
- По Менделеевской! А там - третий поворот..
- Тююю. Отливочная чтоль? А она Огородная чтоль?
- ДА!
- Тююю. А я всегда ее как Отливочную знаю..
Ну в общем, на известном всем перекрестке, Петровичем вдруг был обнаружен забор. Причем, забор не был построен за ночь, не был перекрашен или передвинут с места. Забор на этом углу был всегда. Просто Петрович обнаружил его только в этот вечер. Раньше он его просто не замечал.
Знаете ведь как это бывает? Ну вспомните свой последний диалог с женой:
- Соседи картину купили как унас. Точь в точь.
- Какую картину, дорогая?
- Ну нашу. С тюльпанами.
- Какую нашу?
- У нас в спальне. Над кроватью. Картина. Что на ней нарисовано? Скажи мне, пожалуйста.
- Нуу. Ты меня совсем уж.... Тюльпаны нарисованы.. Конечно. Чет я отвлекся...
- Как ты можешь, а? Ну как? В спальне у нас ромашки! А тюльпаны у нас в прихожей! Ну как так, можно, а? Они ж тут уже лет пять висят!
- Дааа? Ну-ка, погоди... Хмм. Смотри... и вправду картина...
... Ну так вот. О чем бишь, мы? Забор!! На перекрестке был обнаружен высоченный забор, который здесь стоял всегда. По крайней мере Петровичу не вспоминался пейзаж в котором вместо этого забора фигурировали бы другие виды. У забора сидело не менее десяти человек, который почему-то не торопились ни к Менделееву, ни на Отливочную. Они просто сидели у забора и напряженно прислушивались к чему-то. Петрович специально минут десять внимательно смотрел на них - ни слова, ни жеста, ни друг на друга не посмотрят. Просто сидят и ждут чего-то. На забор смотрят и прислушиваются. Один даже ухо приложил.
- Але! - вежливо начал разговор Петрович - Чего ждем, народ? Каменный забор мироточить обещается?
- Тсссс! - зашикал на Петровича народ и вновь обратился в слух.
- Величие наше растет на глазах! - раздалось вдруг из-за забора.
- Оуу! - воскликнул один из слушающих и начал быстро записывать в блокнот.
- Допиши там! - предложил благодушно настроенный Петрович - Величие наше на пятках расти не может, ибо это низко. У военных величие растет на погонах. У остальных - на глазах, вызывая косоглазие, бельмы, дальнозоркость и расфокусировку. У женщин величие растет на радость мужчинам...
- Тсссс! - опять шикнули на Петровича - Не мешай!
- Я не могу без тебя! - с надрывом сказали из-за забора - Не могу и все тут. Можешь делать с этим что хочешь!
- О! Мое это! - сказал молодой человек из слушающих - Тиха все! Еще должно быть что-то.
- Чего тебе еще надо, Сеньор Чудилио? - хмыкнул Петрович - Если без тебя за забором не могут, мучаются и страдают - надо за забор лезть, а не слушать тут. Чего еще будет... Ничего тебе не будет с такой позицией!
- ... все для тебя. - долетела концовка чего-то еще из-за забора.
- Не услышал!! - закричал молодой человек на Петровича - Из-за тебя не услышал!
- Надо было за забор прыгать сразу - там лучше слышно. Там бы услышал! - парировал Петрович, которому было таки неудобно за то, что помешал молодому человеку слушать - Там дама тебя просит! Исстрадалась вся! А ты тут стоишь - слушаешь. Жестокий ты человек!
- А ну марш оба отсюда! - попросили остальные слушающие - Сейчас тут пропустим все из-за вас. Идите вона подальше и там ругайтесь.
- Эхх. - попрощался со всеми молодой человек, окинул на прощанье Петровича тем еще взглядом, сплюнул презрительно и ушел за угол.
- И нечего в меня глазюками стрелять! - кинул в спину Петрович - У меня супротив таких залпов броня толстенная. У любого спроси тут - "Реагирует Петрович на взгляды молодых людей?". Люди тебе скажут. Посмеются и скажут. Я тебе в отцы гожусь! Иди вона на отца своего глазами постреляй! Ты посмотри на них. Все обидчивые стали как Прибалтийские страны.
- Вот ведь мудак этот Петрович! - зло сказали из-за забора - Старый, неадекватный дурак.
- Чтоо? - взьярился Петрович - Кто это там смелый такой?
- Точно мудак! - голосом молодого человека прокричали из-за забора.
- Я вот сейчас кому-то там устрою! - пообещал Петрович - Сейчас там кому-то участок станет тесен! Сейчас там кому-то взгрустнется очень! Сейчас там без кого-то придется обходится всем дамам!
- Козел ты, Петрович! Шумное чмо! Скандалист престарелый! Псих! - ответил десяток голосов из-за забора - Шел бы отсюда! Дать бы тебе по морде, да мараться неохота!
- Ну все. - с громким хлопком лопнуло терпение Петровича - Заготавливайте бинты там. Не расходитесь, мужики. Сейчас к вам из-за забора ваши ораторы полетят.
Петрович зашагал вдоль забора в поисках калитки и, как водится, выбрал неправильное направление изначально.
- Сейчас-сейчас - пообещал он опять мужикам, проходя мимо них обратно - Сейчас здесь будут крики.
Калитка обнаружилась шагах в тридцати.
"А ну как побьют?" - мелькнуло в голове Петровича - "Много их там вроде".
Петрович замялся у калитки - "Плюнуть что ли?... Неет.... Нельзя. Эти там смотрят. Скажут - струсил. Зайду! В драку ж не полезу - чего им на меня прыгать? Опять же с дамами вроде сидят... Зайду! "
Петрович толкнул калитку и шагнул на чью-то, утопаюшую в деревьях, частную собственность, на всякий случай втянув голову в плечи. Потому что втянутая в плечи голова - залог, что шею не сломают сразу и вообще должно как-то расположить хозяев к незванным гостям.
"А красиво тут" - оценил Петрович - "Домик, сад.. Прям рай."
- Эээ. - позвал Петрович - Люди тут есть? Кто-то живой?
"Что-то я ерунду говорю" - подумал Петрович и решил исправиться:
- Кто-то есть?! А?!
- Всегда кто-то есть. Бэ. Обязательно живых надо? Да еще и людей? - последовательно ответили на все вопросы за спиной.
У Петровича с громким и неприличным звуком екнуло сердце и со скрипом подогнулись колени. Петрович медленно обернулся и с облегчением обнаружил за спиной мужичонку ростом всего-то метра полтора. Мужичок закрывал калитку за Петровичем.
- Откуда ж люди тут! - перешел к делу Петрович - Тут сволочи какие-то. Обзываются через забор. Обижают всяко. Главное - ничего ж не сделал. Мимо шел. А еще и женщины иже с ними!
- Я тебя обзывал? - спросил мужик - Ко мне претензии есть?
- А я знаю? - сварливо сказал Петрович - Мне через забор не видно.
- Ну посмотри на меня. Я похож на хулигана? - мужик улыбнулся Петровичу и зачем-то показал ладони. Как будто человек не может обзываться с пустыми руками. Однако Петровича почему-то именно этот жест убедил, что мужик не виноват.
- Да не! К тебе нет претензий. - протянул руку Петрович - Петрович я.
- Садовник я. - протянул руку мужик.
- О. Молодец. А зовут как? - спросил Петрович.
- Не помню. Всегда Садовником называли. - пожал плечами мужик - А какая разница?
- А никакой, действительно. - согласился Петрович - Я... Я это... Пенсионер я.
- А. Тоже неплохо. - одобрительно кивнул Садовник.
- Невозможно так жить! - донеслось из сада. - Ты мне надоел до смерти!
- Вот! Вот! Слышал? У тебя в саду кто-то есть! Я ж говорил - ругается! Меня обругали тоже. Обидно очень. - заговорил о своем Петрович.
- Нет там никого. - покачал головой Садовник.
- Я катастрофически одинок! - подтвердили из сада.
- Как же нет! Я ж слышу. Там же кто-то болтает! За дурака меня держишь? - обиделся Петрович.
- Сам посмотри. - открыл Садовник калитку в сад.
Петрович заглянул в сад. В саду кроме деревьев и травы под ней не обнаружилось никого.
- Как же.. - повернулся он к мужику - Я ж слышал только что...
- Вот я дурак был! И чего связался с ними! - сказали в саду.
Петрович развернулся и опять не увидел никого. Он шагнул в сад и тщательно его осмотрел. Заглянул за каждый ствол, оглядел каждую ветку и не обнаружил никого.
Садовник присел на скамеечку, закурил трубку и улыбался, наблюдая за Петровичем.
- Чертовщина какая-то. - растеряно сказал Петрович Садовнику - Я ж слышал.
- Ты никогда не слышал меня! И не старался услышать! - раздался мелодичный женский голос за спиной Петровича.
- Ох, ё! - испугался Петрович и резко обернулся.
За спиной не было никого.
- Что это, а? - растеряно спросил Петрович у Садовника.
- Чаю будешь? - предложил вместо ответа Садовник - Идем чай пить?
- Идем. - Петровичу стало очень страшно и неуютно в саду с голосами.
Через минут пять они сидели друг напротив друга и пили чай.
- Слышь... Садовник.. А Садовник? - в который раз спросил Петрович - А что у тебя там? Невидимки?
- Нет. - покачал головой Садовник - Невидимок не бывает. Наверное. Не верю я в них в общем. Ерунда какая-то получается. Человек - и вдруг невидимый. Его б еще в роддоме потеряли бы. Не бывает. Наверное.
- А у тебя в саду что? - возразил Петрович.
- Слова. - ответил Садовник и отхлебнул из чашки.
- Вестимо, слова. - согласился Петрович - Их же кто-то говорит? Ведь так?
- Конечно, говорит. - кивнул Садовник - Иначе зачем слова? Чтоб говорить.
- Вооот. А кто говорит? - мягко продолжил Петрович.
- Да разные люди говорят. Ты вона тоже говоришь. - опять непонятно разъяснил Садовник.
- В саду! В саду кто говорит?! - не выдержал Петрович.
- В саду никто не говорит. Там плоды созревают. - улыбнулся Садовник - Хотя, конечно, и в саду говорить можно.
- Ты дурак какой-то, а? Или издеваешься надо мной? - вскипел Петрович так, что самовару стало завидно - Я в саду... Я сам слышал!
- И я слышал. И что? - хихикнул Садовник.
- И кто у нас в садуууу? -сыграл в воспитателя детского сада Петрович.
- Никтооо! - сыграл в ребенка Садовник и засмеялся.
- Злой ты! - обиделся Петрович - Трудно сказать что ли? Уйду сейчас ведь!
Петрович даже встал и сердито засопел, показывая, что вот-вот уйдет.
- Присядь, Петрович. - миролюбиво сказал Садовник - Просто скучно мне. А ты забавно так волнуешься. А потом я все объясню и станет неинтересно тебе. Пропадет азарт.
- А если не скажешь - мне тоже станет неинтересно. - присел Петрович - Потому как я сейчас помру от любопытства, а у жмуриков интересы очень ограничены. Мало чем интересуются. Ну расскажи, что там у тебя.
- Слова. - сказал Садовник.
- Опять?! - взвыл Петрович.
- Неа. Слова у меня там растут. В саду. - серьезно сказал Садовник.
- Не понял? - действительно не понял Петрович.
- Слова. Слова ведь не просто так говорятся. Слово - оно назреть должно. Вот у меня и созревает. - просто сказал Садовник - Зреет, зреет. Потом с дерева срывается. Созрело стало быть. И кто-то кому-то эти слова говорит. Или не говорит. А у меня слышно. Иногда незрелое падает.
- Я готов жизнь за тебя отдать! - закричали радостно в саду.
- Вот. Незрелое как раз. Ванька-Казанова ляпнул опять кому-то. - покачал головой Садовник.
- Ленькин сын который? - уточнил Петрович.
- Он. Ляпает чего не попадя, балабол. - кивнул Садовник - Воот.
- Хахахаха! - засмеялся Петрович - Погодь-погодь. Так меня чехвостили не за забором, а те кого я доставал там? Или нет? Они ж молчали... Чет не сходится у тебя.
- Сходится, сходится. - уверил Садовник - Оно у них назрело. Просто сказать побоялись. Они ж там кто по-твоему?
- Слушатели? - попытался угадать Петрович.
- Неа. Слюнтяи они. Сидят и чужое подслушивают. А потом говорят чужими словами. Ну или подслушивают чего им готовы сказать близкие. Так себе народишко. - махнул рукой Садовник.
- Значит правильно я им мешал. - с удовлетворением сказал Петрович - Нефиг им... О! А мои слова тут не растут разве? Не слышал совсем.
- Растут. Просто у тебя в унисон получается. Созрело - сказал.
- О! И у тебя. Я-то думал эхо в саду, когда с тобой говорил. - сказал Петрович.
- И как? Неинтересно стало? - подмигнул Садовник.
- Интересно. Посидим, послушаем. - подмигнул в ответ Петрович - Налей-ка чаю еще, а?
В саду вдруг бахнуло отборным, затейливым трехэтажным матом. Да так бахнуло, что Садовник чуть чашку не выронил.
- Ого! - уважительно протянул Петрович - Вот это вызрело у Гришки- Прапора....
- Ага. Он. - согласился Садовник - Видать, споткнулся опять.
И они пили чай и неспешно говорили, пока не созрело последнее слово в саду.
Стояла жаркая и невыносимо сухая Ростовская погода. Мы с Пашкой сидели в беседке нашего двора и громко ржали.
- Так чё Пахан, с Ленкой сегодня ебатца будешь? Я посмотрел на друга завистливым взглядом.
- Ага - громко сказал Пашка и состроил на ибале огромную лыбу полную оптимизма.
На моей душе грызли и гадили, куча котов. Ведь мы с моим лучшим другом до этого ещё не разу еблись с бабами и по сути оставались лишь малолетними дрочерами.
- Как же ты её уговорил?
- Проиграла в карты - сказал с достоинством Паша.
- Я свою копилку на кон поставил а она песду. Вот так вот всё просто. Наконец поебусь, как нормальный чел.
Он посмотрел в мою сторону с ухмылкой. На его лице читались следующие слова - смотри и завидуй защекан. Я сегодня стану мужиком, а ты так и продолжишь ебать баб только в своих мечтах.
Однако заметив что я несколько приуныл, он решил меня немного подбодрить:
- Не боись Вадяныч! И ты поибёшься скоро, хочешь приколи потом её тоже в карты сыграть, а я тебе пару фокусов подскажу.
- Слышь а где договорились то?... -У её бабки на хате. Сёдня эта старая телега уезжает на пару дней к своей фронтовой подруге, короче всё идёт по плану.
- Ровно в 9 я у неё.
Пашка встал с места и залез на поручень ограждения для машин, по которому начал расхаживать взад и вперёд, изображая невъебительного канатоходца.
- Слышь Пахан! А ебать будешь с гандоном или без?
Он посмотрел на меня как на люмпена и голосом опытного ёбаря возмущённо и пафосно произнёс: Ну блять, чё такое спрашиваешь - Конечно с гандоном!
- Тока знаешь чё? - он неожиданно перешёл на заговорщеский тон.
- Будь другом, купи гандонов в аптеке для меня по дружески, а то я стремаюсь да и аптекарша наша меня хорошо знает.
Я чуть в осадок не выпал. Надо же, такой ёбарь-терарист а в аптеку пойти стремается. Это меня даже немного успокоило, видимо Пашка по большей части просто понтовался передо мной. А на самом деле ему по ходу было страшно до безобразия. Будь бы я на его месте, видимо вёл бы себя также.
Решив не ударить лицом в грязь, я спокойно ответил.
- конечно Паш, мне это как два пальца.
- Охуительно! - обрадовался Пашка. Ты настоящий друг.
После этих слов его нога соскользнула в сторону, и в тоже мгновение он со всего маху шмякнулся яйцами об трубу. Почти инстинктивно он уцепился в неё руками и словно парасёнок на вертеле стал медленно заваливаться на бок. Глаза были вытаращены и внушали дикий ужас. Немного повисев вниз головой и повинуясь закону земного притяжения, рухнул на землю как мешок с говном.
Через минуту Пашка отчаянно выл и стонал катаясь по асфальту на спине. Я подбежал к другу и заботливо, сдерживая при этом позывы смеха, спросил:
- Пахан ты как?
- Слышь Вадян. Я наверно хуй сломал - Пашка говорил тихо и с большим усилием.
- Чувак! Как же ебатся то сегодня будешь? - видимо этот факт больше волновал меня.
- Не знаю, блять пацанам ведь всем похвастал что выебу Ленку, теперь пиздоболом называть будут.
Мне показалось что ещё чуть чуть и он расплачется от досады.
- Вадяныч, я тут подумал. Будь другом возьми у неё долг вместо меня.
- Отъебать Ленку что ли?
- Ну да, чтоб лицо перед пацанами не потерять. А я им скажу, что ты очень хотел и я по дружбе уступил её. Сам понимаешь, куда мне сейчас, зато и тебе хорошо будет и пацаны поймут.
С одной стороны я конечно же не прочь был выебать её, но с другой стороны было боязно, хотя Пашка в любом случае прав.
- Слышь Пахан, она то может не поверить. Не даст и всё!
- Это не проблема, принеси мне ручку с бумагой, я ей сам от руки напишу, а то я встать до сих пор не могу.
Я быстро сбегал домой за тетрадью и ручкой. Пашка своим корявым подчерком написал.
- Ленка! Ебатца сегодня будешь с Вадимом, я ему твой долг уступаю. Если не даш пеняй на себя. Пашка Рыжий с третьего подъезда 96 кв.
Вот, теперь всё в порядке. Держи записку и дай слово пацана что сделаешь всё так как договаривались.
- Не ссы! Пацан сказал пацан сделал - подбодрил его я. Уж отъебу во все щели не переживай.
- Поднимайся, давай до дома помогу дойти.
После того как я проводил своего друга, я пошёл на остановку чтобы съездить в центр за гондонами. В местную аптеку я идти не захотел так как там все меня знали, впрочем как и любого кто жил не подалёку.
Зайдя в аптеку я с серьёзным ибалом начал рассматривать лекарства. Сканируя глазами вожделенные пачки. Честно говоря я больше ждал того времени когда от прилавка уйдёт какая то старушенция.
Видя меня, рассматривающего с серьёзным ибалом витрину, аптекарша (симпатичная женщина лет 30) весело спросила:
- Мальчик, ты что то ищешь?
- Ага. Мне бы это. Презервативов! - ответил я и покраснел.
- Чего? Чего - с напускным интересом переспросила она. В её глазах сквозило любопытство. Какой то щенок лет 13 пришёл презервативы покупать. Совсем охуела молодёжь.
- Презервативов - сказал я чуть погромче.
- А ты не слишком молод мальчик? И какой же тебе размер - спросила она сдерживая смех.
- Мне самый большой - гордо ответил я, думая про себя а вдруг и вправду большими будут, как я ебатся буду. Ладно ничего как нить узлом завижу.
Аптекарша с любопытством посмотрела на меня, измерив взглядом как будто бы видела сквозь одежду.
- Да ты у нас прямо Шварцнеггер какой то - произнесла она заливаясь.
- Вот держи это самые большие называются "Гулливер", размер XXXL. А если вдруг будут жать приходи поменяю.
Тут я набрался смелости и спросил.
- А точно подойдут, не маловаты? А то я тут брал на днях в соседней аптеке так они еле налезают. - соврал я.
- Не беспокойся мальчик. Ты заходи если что, можешь как ни будь померить на месте - сказала она и подмигнула.
До грехопадения оставалось часа три. Я передёрнул затвор, проверив свою боеготовность, принял душ, побрызгался модным тогда одеколоном "Доллар" и стал ждать.
Ленка была на 4 года нас старше, через неё прошли все старшие пацаны нашего двора. По их рассказам в вечерних посиделках в шумной компании под разливное пиво, она ебалась как кошка и была очень опытной в амурных делах. Тогда мы сидели с Пашкой рядом и мечтательно воображали её секс кульбиты в своих головах. По ночам она нам снилась во всевозможных позах, чему свидетельствовали многочисленные пятна на постелях. О том чтобы просто подойти к ней, мы и не мечтали.
Ровно в девять я стоял у Ленки под дверью с дрожащими пальцами и не решался позвонить. Запах моего одеколона, похоже слышал весь двор, но ведь я так хотел стать взрослым.
Наконец я решился и позвонил в дверь. Через несколько секунд, я услышал шаги, щёлкнул замок и дверь открыла Ленка. Она удивлённо уставилась на меня и спросила:
- Вадиг, ты? Привет, а где Пашка?
- Я за него!
- Да вы чё охуели что ли, молодежь? Кто ещё там на очереди? - разозлилась Ленка.
Я молча протянул ей записку. Она нахмурившись прочитала и спросила:
- А чё с ним?
Да так, ногу сломал неудачно, прямо на моих глазах.
Ну что же. Раз такое дело, проходи герой-любовник.
Я неуверенно вошёл в дверь, внутри у меня всё тряслось. Сердце казалось вот вот выскочит из груди.
- Ты хоть ебался когда небудь? спросила Ленка
- А то! Соврал я.
- Это хорошо! Она проворно скинула с себя платье и оставшись только в трусиках легла в кровать накрывшись при это одеялом.
- Эй ну ты что? Так и будешь стоять.
Я и правда стоял как столб внутренне как бы сомневаясь что всё это мне не снится. До этого я ни разу не ебался, самое ужасное я и не знал как это толком делается. Все мои познавания в ебле сводились лишь к невнятным рассказам пацанов во дворе.
Раздевшись до трусов я лёг к ней в кровать не представляя как себя вести дальше, мне было страшно, вся храбрость улетучилась.
Ленка придвинулась ко мне ближе и поцеловала. В первый раз меня поцеловала женщина, по настоящему. В голове всё поплыло. Я неуверенно прижал её к себе, мой хуй как назло не хотел вставать. Мысленно я отчаянно приказывал ему встать, но он как будто отделился от своего хозяина. Я запаниковал, Ленка между тем проворно залезла одной рукой мне в трусы.
- Ну вот - с издёвкой в голосе произнесла она
- А говоришь ебался! - она скривила недовольную мину.
Окончательно смерившись со своим позором и решив что хуже уже не будет, я голосом приговорённого к смерти произнёс.
- Слышишь Лен! Не ебался я, если честно. Да и с кем? Кто мне даст то в таком возрасте.
В моём сознании уже рисовалась картина о том как она разболтает о моей несостоятельности, что я опозорюсь на весь двор. Мне хотелось провалится куда не будь, уехать на север и не возвращаться. Вид у меня был настолько убитый что Ленка неожиданно сжалилась надо мной.
- Ну не расстраивайся. Не ты первый не ты последний, думаешь все такие ёбари в первый раз?
- А что нет! Пацаны хвалились что всё у них было круто с первого раза.
- Ха-ха! Какие же мужики хвастуны, поверь было и похуже. А ты симпатичный.
Ну иди ко мне! Расслабься и закрой глаза.
Она положила меня на спину и начала целовать грудь, постепенно спускаясь всё ниже и ниже. Хуй вскочил словно чёртик из табакерки. Она стянула с меня трусы и начала сосать.
Я не мог в это поверить, никому из пацанов, судя по их рассказам такое счастье не обломилось.
Она с большим усердием работала языком и губами над моим концом, вскоре я не выдержал напора удовольствия и выстрелил ей прямо в глотку. Мне стало как то неловко, но судя по всему её это несколько не смутило.
- Ну вот мой сладкий, видишь всё хорошо. А теперь ты полижи мне песду языком.
- А как это делается - переспросил я.
- Просто лижешь аккуратно здесь - и она показала на клитор, если что я подскажу.
Я не колебался и решил, что ей лучше знать как надо заниматься сексом.
Я припал к её мохнатке и начал с усердием вылизывать. Вкус был немного солоноватым но приятным, её запах мне понравился, он всё сильнее возбуждал меня.
Ленка откинулась на спину и громко застонала, закатывая глаза и извиваясь всем телом.
Через несколько минут она громко закричала и положив меня на спину, уселась на мой уже окрепший конец, предварительно проворно натянув на него резинку.
Моё сознание было далеко от этого дома, от этой улицы, от этого мира. Оно плавало где то в далёком космосе и только громкие крики Ленки возвращали меня на землю. Потом мы ебались с ней уже в совершенно разных позах, за ночь я кончил раз 6 или 7.
Сколько кончила Ленка я не знал, да и честно мне было похуй.
На часах было около 5 утра, мы лежали обессиленные.
- Я спросил её. Слышишь Лен а как быть с Пашкой?
- А чё с ним?
- Ну он то тоже как и я ещё не ебался.
- ну а мне то что?
- Он всё таки мой друг, может дашь ему?
- Вот ещё чего выдумал, что я тебе фонд милосердия? Я проиграла и по честному выполнила все условия, а остальное меня не касается.
- Скажи, а сколько в копилке денег было? Ну в той на которую вы в карты играли?
- 20 рублей а что?
- Лен у меня в заначке рублей 18 есть от силы, этого хватит чтобы ты Пашке дала?
- надо подумать, хотя ладно. Завтра деньги принесёшь.
- хорошо тока ты Пашке ничего не говори?
- Ладно не буду, подумаешь.
Я вышел из её квартиры под утро, домой возвращаться я не мог. Маме я потом сказал что буду ночевать у своего друга. Я лёг на лавочку и проспал до 9 утра.
Меня разбудил Мишка и удивлённо спросил:
- Ты чего тут валяешься? Тебя Мать ищет.
-Да я так уснул, не выспался ни хрена.
Что наебался вчера от души - теперь глаза Пашки источали зависть.
- Слушай как хуй то твой?
А, всё в порядке просто ушиб. Уже прошло всё.
- Так что, ебал Ленку? Давай рассказывай.
- Знаешь Паш, спасибо конечно за то что уступил, но я решил что это нечестно. Твой приз ты и пользуйся. Я ей сказал что ты придёшь сегодня вечером, бабки то её, ещё до сих пор нет.
- Ты чё правда? Пашка удивлённо посмотрел на меня.
- Не ожидал чувак, ну спасибо тебе большое. Он крепко крепко пожал мне руку.
Не за что, пойду я домой. Потом расскажешь как всё было. И вот кстати -я протянул ему пару пачек презервативов, Извини больше не было.
Пашка засунул их в карман и с радостью в глазах пошёл домой готовится к свиданию.
Я устало посмотрел на утреннее солнце и побрёл домой. Мир остался таким же, но что то не заметно изменилось для меня. Я стал мужчиной, и к удивлению никакой радости по этому поводу я не испытывал. Мне жутко хотелось спать, я чувствовал только огромную усталость.
Перед тем как пол дня продрыхнуть дома, я взял из тайника 18 рублей и занёс их Ленке.
А где Павлик?
- Я за него!
мистер Вихлюн
Как отделаться от женщины
Славик сидел дома и читал статью в газете. Статья называлась "Кто остановит педофила?".
В дверь позвонили. "Чуриков припёрся", подумал Славик и устало пошел открывать.
- Дарова, Алексеич!
- И тебе того же, коль не шутишь. Ну, проходи, - Славик сделал широкий жест. - Слышь, Виталь! А ты можешь остановить педофила?
Виталик запнулся об ковёр, на котором и растянулся во весь рост.
- Да-а-а+ - откаментился Славик. - По ходу, ты самого себя остановить не в состоянии. Узнаю отличника строевой подготовки!
Славик имел в виду случай, когда рядовой Чуриков во время занятий на плацу выпал из марширующей шеренги и отдавил ногу сержанту, да так, что от берца отвалилась подошва, а самого пострадавшего госпитализировали с диагнозом "тройной перелом щиколотки".
- Алексеич, чё щаз спросил? - Виталик не без труда встал на ноги и отряхнулся.
- Спросил про педофила, глухомань инженерно-строительная.
- А для какого, прости, хера ты меня спросил про педофила?
- Да так. Хотел узнать твою точку зрения, - Славик порывисто скомкал газету и швырнул ее об стенку. - Потому что Ульянка считает, что у меня должна быть точка зрения по поводу педофилов. А я, хоть убейся, не могу эту точку зрения придумать.
Суть Виталику стала отчасти ясна.
- А-а-а-а+ - пробормотал он. - Я тебе говорил - не связывайся с бабой. Она тебя испортит. Раньше ты никогда не думал о педофилах.
- Теперь вот только о них и думаю, - с горечью отозвался Славик. - Понимаешь, у нее на эту тему пунктик. Сплошные педофилы на уме. Ладно, хватит о грустном, давай о хреновом. Садись, блин, слушай новости, - Виталик, не отводя от друга тревожного взгляда, задницей пеленговал кресло. - В общем, через десять дней у нас свадьба.
Задница Виталика и кресло разминулись на десять сантиметров.
- Жжош, Борисыч, - восхитился Славик. - Второй раз за полторы минуты - это симтоматично. Ну, чего ты на меня пялишься?
- Да вот, - мрачно ответил Виталик с пола. - Думаю, что таким козлам, как ты, на свадьбу дарят. Ты хоть мог меня предупредить?
- Не мог, - отрезал Славик. - Язык не повернулся.
Виталик осторожно пересел в кресло.
- Вы чё - уже и заявление подали?
- Да! Причем я даже не заметил, как. Я вообще был против.
(С Ульянкой Славик познакомился пару месяцев назад на выставке кошек. Виталик не смог от него добиться, чего он забыл на выставке кошек, но, так или иначе, с выставки Славик вышел уже вместе с Ульянкой. Девушка была не то чтобы красавица, но лицо ее даже ночью светилось светом какой-то шизофренической одухотворенности. Невероятно активная, она вмешивалась во все проблемы общества, до которых могла дотянуться, отчего обществу становилось всё хуже и хуже. Кроме того, Ульянкина активность в постели практически не проявлялась. В позе "а ля креветка" она легко могла рассуждать о роли феминизма в динамике развития менеджмента и управления).
- Да и у меня с ней почему-то ни хрена не получается, - как-то по секрету сообщил Славик Виталику. - Это всё из-за ее имени. Ульянка - почти Ульянов, а Ульянов - это Ленин, и, если закрыть глаза, постоянно мерещится, что трахаешь лысого мужика с куцей бородкой.
- А зачем ты себе такое представляешь, подлый извращенец? - задавленный этой многотонной ассоциативной цепью, спросил Виталик.
- Я ничего не могу с собой поделать, - отвечал тогда Славик.
- +но на кой надо было переться с ней в ЗАГС??? - упорно не втыкал Виталик.
- Думаешь, она мне сказала, что в ЗАГС? Приперлась с утрева пораньше, я ваще еще не вспомнил, кто я и что я, и говорит: пошли, говорит, у нас дело важное. Ну, я всунул себя в штаны, зубила начистил - и поехали. Приезжаем - смотрю: ЗАГС "Грибоедовский". Ну всё, думаю, это писец. Но был еще не писец. Писец был, когда мы кольца покупали.
- Ты еще и кольца купил?! Алексеич, я не верю своему среднему уху! Ты - и кольца! Слушай, а еще вы что купили? Перечень - в студию!
Славик принялся загибать пальцы.
- Костюм мне. Платье - ей. Фату - мне+ Тьфу, опять ей! Ожерелье, серьги и браслет на ногу - ей. Туфли - ей. Лимузин+
- +вам, - подсказал Виталик.
- Ей!!! Потому что меня туда положат только мертвым! Одни мои знакомые ехали в лимузине фоткаться на Поклонную гору, свидетельницу укачало, и она долго блевала на пиджак жениху. Тот не придумал ничего лучше, как выскочить из тачки на полном ходу, и улетел прямо в Москвареку. Такой свадьбы я не хочу.
- А какую ты хочешь? - озадаченно спросил Виталик.
- Никакую! И, главное, свадьба - это только начало концлагеря. Я могу себе представить, что со мной будет дальше, если уже сегодня я должен иметь точку зрения по педофилам и ездить в детские дома с благотворительными акциями+
- Да ты чё?!
- Член в очо!!! Ульянка так с детьми отжигала - там все перекрестились, когда мы уехали. Ей это, типа, надо было, чтобы статью в инет накатать: "Брошенные дети - похеренное будущее".
- А не брошенные дети - это похеренное пиво. Погодь, а вы, случайно, детей заводить не собираетесь?
Славик от души врезал шкафу с ноги.
- Ульянка уже почти беременна, по крайней мере, так она говорит. Вот и верь после этого в презервативы и прочие гондоны! Это еще, учти, что я ни разу не кончил. Да-да, нечего ухмыляться, как бычья залупа! У тебя бы вообще ничего не встало, если б всё пиво из твоего холодильника спустили в мусоропровод.
Виталик уже и не знал, чем утешить лучшего друга. Вот это залет покруче, чем когда в армии Славик, надраивая очки отсюда и до ужина, надумал размять мускулы, помахивая грязной тряпкой, и ненароком намотал ее на голову бесшумно подошедшему сзади прапору.
- Блин, Вячеслав, я весь сочувствие, - сказал Виталик. - Жена+ дети+ семья+ Может, это не так плохо?
Славик скроил гнусную рожу.
- Жена, дети, семья, - передразнил он Виталика. - Пиво не пей, водку не жри, ребенка табуреткой не +изди! На хер мне сдалась такая семья?!!! Дитё непонятного пола, воспитанное по последней моде управленческого феминизма, за дверью толпятся педофилы, опущенные моей ненаглядной женушкой, а если я не расхерачу всю эту толпу голыми руками, как Брюс Виллис, значит, я - трус, чмо и слабак!
- Не, Алексеич, ну че ты на себя наговариваешь? Никакой ты не слабак! Помнишь, как мы пацанов на прошлый новый год отметелили?...
- Помнишь. Только тех пацанов, если сам помнишь, было всего двое, один в жопу бухой, да и вообще в милиции мне сказали, что они учатся в третьем классе. Чего мы с тобой после ящика пива как-то и не заметили. Кстати, не говори об этом Ульянке - она меня сходу в педофилы назначит.
Виталика озарила гениальная идея.
- Так, может, наоборот - лучше сказать?! Неужели она захочет выйти замуж за такого педофила, как ты+ - поймав на себе тяжелый взгляд Славика, Виталик быстро поправился: - +в смысле, вдруг ты будешь дубасить вашего будущего ребенка?
- Этим ее как раз не запугаешь, - Славик понуро уставился в пол. - Ульянка меня заранее предупредила, что мужик, поднявший руку на ребенка, ничего хорошего не заслуживает, кроме как сковородкой по причинному месту. А за ней не заржавеет. Прошу как человека - не дари нам на свадьбу набор сковородок. Хотя, на свадьбу ты вообще не приглашен.
- С хуяль тогда я буду вам что-то дарить? - разобиделся Виталик. - А кто вообще приглашен-то?
- Всё очень скромно. Я, Ульянка, ее мама и штук двадцать - тридцать пять Ульянкиных подружек. Она сказала, что мужиков на ее свадьбе не будет.
- Интересно, а тебя она кем считает?
Славик ответить не успел - в дверь опять позвонили.
- Привет, ребята, - бросила Ульянка, влетая в комнату.
За те несколько раз, что Виталик видел Ульянку, ему так и не удалось к ней привыкнуть. Ульянка всегда двигалась стремительно, напоминая ракету, пущенную летчиком-истребителем Осиповичем в корейский "Боинг" - воет рассекаемый воздух, сардонически хохочет Осипович, а ракета несется и прикидывает: куда бы звездануть поудачнее, чтобы получился полнейший металлолом.
- Та-а-а-к, - процедила Ульянка, подбирая с пола измятую газету. - Чего это вы тут газетами кидаетесь? - она расправила оскверненное СМИ и обнаружила, что наиболее циничному надругательству подверглась статья "Кто остановит педофила?". Вячеслав! - бурящий взгляд Ульянки впился в счастливого жениха. - Я не поняла - это ЧТО значит?
В воздухе запахло озоном. Славик мгновенно увял, как хрупкая фиалка под палящим солнцем пустыни Калахари.
- Еще раз спрашиваю!!! - Ульянка озверевала на глазах. Виталик понял, что вмешаться надо до начала кровопролития.
- Ой, да это мы просто статью обсуждали, - принял он огонь на себя. - Очень правильная статья, мы так близко к сердцу всё приняли, что даже и не заметили+ как она помялась. Чесслово.
Про себя Виталик молил всех известных ему по именам богов, чтобы Ульянка не учинила подробный допрос о смысле прочитанного - про педофилов он знал только то, что они не совсем педагоги. Но без деталей.
- Да-а-а-а? - Ульянка окинула Виталика недоверчивым взглядом. На Виталике была токсично-зеленая тенниска с надписью "ЙА - КИЛЬКО!". С человеком, который позиционирует себя таким образом, вряд ли имеет смысл о чем-либо разговаривать, но почему бы и нет?
- Так вы, Виталий, согласны с точкой зрения автора статьи? - строго спросила Ульянка.
- Стопудняк, - закивал Виталик. - Вот прям как будто я сам эту статью наху+ написал, то есть.
- Я в этом сомневаюсь, - в голосе Ульянки прозвучало довольно-таки неприкрытое презрение. - Хотя+ Если бы вы посещали семинары по проблемам детства, которые ведет Яна Козлынина+ Главное - педофилов нельзя подпускать к детям ближе, чем на километр+
- Не, это слишком близко, - Виталик категорично пристукнул кулаком по журнальному столику - с нижнего яруса выкатилась пустая банка "Туборга". К счастью, Ульянка ее не заметила, а то техасская резня бензопилой показалась бы ребятам "Пионерской зорькой". - Их вообще, на десять километров только можно подпускать! Детишки щаз такие пошли - всех педофилов перепортят, а что же тогда будет с прогрессивным феминизмом в обществе?
Ульянка задумалась - однозначного ответа на этот вопрос у нее не было, а на семинарах Яны Козлыниной такая тема не поднималась. К тому же, в последней реплике явно имелась какая-то странная нестыковка, но сейчас Ульянка не могла ее идентифицировать, потому что из-за этого "прогрессивного феминизма" у нее в мозгах всё сладостно перемешалось.
- Ладно+ - сказала Ульянка. - Потом пообщаемся+ может быть. Так, Вячеслав, я, собственно, зачем пришла+ Тебе надо заказать зал в ресторане, о чем я уже говорила, но ты, разумеется, забыл. Будь любезен всё сделать к завтрашнему дню, потому что я должна заранее предупредить всех девушек, ясно?
- +ндэ-э-э-э+
- Надеюсь, что ясно! Всё, я пошла, приеду вечером, - она чмокнула Славика в посеревшую от стресса щеку, - хочу подарить тебе море удовольствия. Я разрешу тебе прочитать вслух мою новую работу - "Что должен знать мужчина о внематочной беременности". До встречи, радость моя, закрой за мной дверь.
- Дружище, ты меня спас, - с чувством сказал Славик, выпроводив возлюбленную. - Если бы она продолжала на меня наезжать+ я бы ей надрал задницу с летальным исходом.
- А, по-моему, она бы тебе просто проломила голову с летальным исходом, - прямо заявил Виталик. - Между прочем, я тоже страху натерпелся. Вот бы я ляпнул что-то не то про этих педофилов+
- Ты и ляпнул. Просто Ульянка так быстро во всё врубается, что половину сразу забывает. К твоему сведению: педофилы - это не те, которых портят детишки, а которые, как раз, сами портят детишек. Блядовитый океан+ - Славик прихватил с пола "Туборг" и отправил его в окно. - Кто тебя просил долбить по столу? Чуть не попалились+
Виталик пожал плечами.
- Я в шокинге, Алексеич. Не жизнь, а минное поле какое-то+ Одного не понимаю - зачем ей вообще понадобился муж?
- Ей охота сделать ребенка, - буркнул Славик. - А я - единственное чудило, которое удалось подцепить. Но мне это уже до мокрой и расширенной звезды. Я пропащий человек, и я хочу жрать. Но жрать нечего, потому что вчера эта благоматьеётворительница кормила моими сардельками бездомную соседскую кошку. А я утром урвал по репе от соседей - их Манька обожралась, и у нее раздулось брюхо. А карбонат схавали два бездомных ризеншнауцера и бездомный бультерьер из первого подъезда.
Славик горестно завыл на люстру, и Виталик поспешно заткнул уши.
- Ха! Чего я вспомнил! - вой оборвался. - У меня есть два пакетика "Боллтона", заначил на черный день, - Славик возбужденно потер ладони. - Вот их сейчас и нажрусь. И помру молодым, но это намного лучше, чем свадьба с Ульянкой.
Вскоре на журнальном столике стояла огромная чашка и чайник с кипятком. Славик вскрыл пакетики с лапшой, высыпал содержимое в чашку и добавил кипятка.
- Должно разбухнуть, - сообщил он, перечитывая рецепт на пакетике.
Виталик осторожно заглянул в чашку, и желудок его подал громкий сигнал "Мэй Дэй".
- Алексеич, я не уверен, что тебе следует это есть.
- А вас, Витальборисыч, никто не спрашивает, в чем вы там уверены. Поживи с моё на гестаповской диете - еще и не такое слопаешь. - Славик долил кипяточка. - Уже бухнет, гнида.
- Как-то мы с ребятами в пионерлагере вожатым дохлую крысу в костер подкинули+ - Виталик принюхался.
Славик посмотрел на него волком.
- Борисыч, мне нет дела до того, какие моральные уроды ошивались в вашем пионерлагере. Педофилов на вас не было, а очень жалко, кстати.
Лапша зловеще приподнялась над краями чашки, ядовитые испарения въедались в потолок. Славик облизнулся.
- Ну, поехали, - он взял ложку и запустил ее в "Боллтон". Тот отозвался протестующим змеиным шипением. Виталик на всякий случай отодвинулся подальше вместе с креслом. - Ёп, вкуснотища. До карбоната, конечно, не дотягивает, но+
- Слав, оно опять бухнет, - предупредил Виталик. - Если так пойдет дальше, тебе придется жрать прямо со стола.
- А мы ее кипяточком, - Славик вбухал в чашку третью дозу и снова вооружился ложкой.
Лапша неуклонно возрастала. Ее как будто бы не становилось меньше.
- Был такой писатель - Беляев, - сказал Виталик, наблюдая, как Славик алчно поглощает "Боллтон". - У него книжка, типа, "Вечное тесто" называется. Там один крендель удумал избавить человечество от голодухи и изобрел особую херню, которую можно было хавать, а в тепле она заново нарождалась.
- И чего? - спросил Славик с набитым ртом.
- Ну, сначала-то ее крестьяне в хижинах держали, там тепло было, у печек. Но потом наступило лето, и тепло стало, приколись, Алексеич, вообще везде. Весь мир оказался обложен этой хренью намертво. Тогда нашли этого кренделя и долго его пидорасили, чтобы он что-нибудь с этим сделал+
- Ты к чему мне это сейчас рассказываешь? - Славик еще разок удобрил "Боллтон" из чайника.
- Да к тому, что писатель Беляев ни хера не предвидел будущее. Ему надо было написать книжку "Вечная лапша"+
- Угу. На твоих ушах. Пошел на средний палец, Виталь! Ух, хорошо-то как! Спорим, в твоем любимом колбасном кафе такого не подадут?
- Ну да, конечно. Там тебя отравят как-нибудь более гуманно. Господи, можно, я окно пошире открою? Я сегодня забыл свой противогаз+
- Тебе легко тут испражняться в тупоумии! Ты-то пришел домой, загрузил в себя кильки пару кило, "Докторской молочной" догнался - и с пивом на диван. А мне сегодня читать Ульянкин новый креатив про бременскую маточность, и я не желаю делать это на пустой желудок. О-о-о, оргазм!... - Славик подобрал пакетик и еще раз прочел аннотацию. - Тут написано, что должно быть мясо+ Как бы мне до него добраться?
- На твоем месте я бы поскорее добрался до того мяса, которое продало тебе эту гадость, - посоветовал Виталик. - Алексеич, я не думал дожить до того, чтобы увидеть, как ты столовыми ложками жрешь опарышей+
- Чуриков, в последний раз предупреждаю - заткнись и дай мне спокойно пожрать опа+ ПООБЕДАТЬ МНЕ ДАЙ СПОКОЙНО!!!!!!
- Да ладно тебе орать - еще Ульянку накличешь. - Виталик опять заглянул в чашку и поморщился. - Опарыши - они и в Африке опарыши.
+Когда Виталик собрался уходить, Славик уже наелся, а уровень "Боллтона" в чашке ниже практически не стал.
Друзья распрощались возле ларька. Виталик взял банку "Клинского", а Славик, всем видом изображая плакальщика на собственных похоронах, затарился "Боллтоном". "Ночью съем", - угрюмо сказал он.
Виталик, со свойственной ему щедростью, предложил поделиться пивом, но Славик вяло махнул рукой и походкой насмерть укоцанного неандертальскими копьями мамонта затопал к своему подъезду.
Весь остаток вечера Виталик переживал за друга и даже дал обет не открывать кильку, пока не придумает какой-нибудь беспроигрышный вариант спасения Славика от росписи с Ульянкой.
В виде компенсации Виталик отварил пачку сосисок и съел их с кетчупом, попивая холодное пивко. Приготовил яйца в крутую, заправил майонезом и съел с "Бородинским", попивая пивко. Наделал бутербродов с "Докторской молочной" и допил под них пивко.
Обет "неоткрывания килек" был выдержан ровно до тех пор, пока в холодильнике оставалась "живая" еда. Затем обету наступил экстремальный крантец, и Виталик слопал сразу две банки кильки.
Ранним утром следующего дня Виталик, заправив в брюки любимую тенниску, отправился к Славику, лелея надежду не столкнуться там с Ульянкой. Он уже знал, как действовать: Славику надо срочно мотать за границу. Правда, загранпаспорта у него нет, но сойдет и просто затаиться где-нибудь в колхозе. А он, Виталик - но только по телефону! - скажет Ульянке, что колхоз называется "Красный педофил", и хрен она туда поедет. Принципы не пустят.
У Славикова подъезда Виталик таки столкнулся с Ульянкой. Но та его даже не заметила. Почему-то в колготках на босу ногу, со вставшими дыбом волосами, она просвистела мимо, а вытаращенные глаза смотрели куда-то в светлое будущее.
+За дверью квартиры раздавались звуки, наводящие на мысли о разнузданной оргии. Виталик прислушался. Бакланко, похоже, отплясывал что-то из западноавстралийского каннибальского репертуара, да еще и горланил песню "Дойче зольдатен унд официрен". Насколько Виталик знал, до пения нацистских хитов Славик доходил только по сильной пьяни или от очень большой радости.
- Да, Геллочка! - услышал Виталик. - Конечно, солнышко! Ясен хер, заинька! Не, свадьбы не будет. Угу. Она ушла, ла-ла-ла!!! Я - брошенный мужчина, и я хочу выпить с тобой пива!!! Я хочу выпить пива со всем прогрессивным человечеством, потому что меня бросила невеста. Подвалю через час, сделай пиццу, но много!
Виталик так и не узнал, что подвигло несгибаемую Ульянку уйти в глухой отказ. Славику было не до объяснений, а к ночи он пропустил через свой организм столько пива, что не смог даже назвать патрульным своё имя - только повторял: "Му-у-у-жики, а давайте водки возьмём". Вместо водки он огреб дубиналом ниже позвоночного столба, был препровожден в отделение, где и заснул на скамейке в "собачнике" со счастливой улыбкой на пьяной роже.
- Знаешь, Борисыч, - признал пару дней спустя Славик. - Насчет "Боллтона" ты был обуительно прав. Отрава отравой. Честно, я даже до унитаза добежать не успел.
+На семинаре Яны Козлыниной Ульянка никак не могла сосредоточиться и почти не слышала, какую пургу гонит ведущая. Изгнать из памяти омерзительную сцену было для нее неподъемной задачей. Снова и снова она возвращалась туда, в коридор возле кухни. Собственно, вышла-то она с целью помочиться на сон грядущий, но после ЭТОГО мочиться ей кардинально расхотелось.
Славик сидел за кухонным столом, ложкой размешивая в стакане какую-то вспучившуюся мешанину, и приговаривал:
- Опарышки мои+ хорошие, такие аппетитные! Сейчас я буду вас есть. А Борисыч - козел, ничего он в опарышах не понимает, - и положил в рот полную ложку, - о-о-о-о, мои опарыши!!!
Ульянка на цыпочках вернулась в комнату и зарылась под одеялом. Когда появился Славик, она затаила дыхание и притворилась крепко спящей. Хотя, какой тут сон, да еще эта скотина ворочается под боком, то так уляжется, то по-другому, а то вообще по диагонали, как баран.
Вскоре после рассвета (Ульянка так и не шелохнулась, убеждая себя, что настоящие леди не писают) Славик вдруг подорвался с кровати и выскочил в коридор. Понимая, что начинается что-то страшное, Ульянка ломанулась за ним.
И успела всё увидеть.
Она никогда не выйдет замуж за человека, который - у нее на глазах!!! - в семь часов утра блевал опарышами в её лучшие туфли.
@Doff
Тихое место
Однажды Петровичем был обнаружен странный забор на пересечении двух улиц, настоящие названия которых были утеряно, наверное, еще до основания города в этом месте.
Улица, что убегала от Петровича вперед и назад испокон веков именовалась Менделеевской. Разумеется, до рождения Менделеева, она, скорей всего называлась Шаромыжнической или еще как-нибудь, но после того, как Менделеев стал знаменит - улица моментально превратилась в Менделеевскую.
- В честь Менделеева, разумеется!- восклицал любой заезжий человек.
И, как правило, не угадывал. Потому что улица так называлась в честь распивочной, что всегда находилась на этой улице.
- Водка! Точно! - восклицал опять тот же самый любой заезжий человек.
И ошибался еще раз. Никакой водки. Только вино наливом и на месте из граненых стаканов, изгрызенных не одним поколением выпивох.
- Опа.. Так Менделеев к вину не имеет никакого отношения! - восклицал неугомонный турист.
И ошибался в очередной раз. Потому как в распивочной с вином химичили всегда. Аш-два-о, понятное дело, лилось безо всякой химии и по рецептуре предков. А вот добавки, для вкуса и крепости - тут и сам Менделеев вздохнул бы от зависти. В вине было все. Спившийся учитель физики, завсегдатай распивочной, убил двадцать лет на ежевечерние исследования в попытках на глазок определить присутствие изотопов естественных радиоактивных элементов в предлагаемом вине и добился таки успеха. Всего-то за два дня до потери рассудка, на почве непонимания общественностью и беспробудного пьянства.
Поэтому всех продавцов вина из этой распивочной называли не иначе как Менделеев.
И улица была - Менделеевской. Потому как едва ли не каждый половозрелый мужчина встреченный на этой улице, либо только что слезно попрощался с Менделеевым, о чем свидетельствовала его поступь, либо направлялся на встречу с Великим Химиком.
Улица, что пересекала путь Петровича, буквально на следующий день после появления Шаромыжнической, именуемой в последствии Менделеевской, стала Отливочной.
- Из-за того, что располагалась близко к лаборатории Менделеева! - смеялся заежий турист. И наконец-то был прав.
Жители улицы постоянно отлавливали клиентов Менделеева в процессе, давшему название улицы, стыдили их всяко и били крепко, но в своей Священной Войне терпели поражение изо дня в день, из года в год, из десятилетия в десятилетие. Уж они-то точно знали, что улица называлась Огородной, но кроме них это знание не передавалась никому. Поэтому разговор с таксистом звучал примерно так:
- На Огородную, пожалуйста.
- Опа. А где у нас в городе Огородная?
- Ну как же.. По Аграрной...
- Чего? По какой?
- По Менделеевской! А там - третий поворот..
- Тююю. Отливочная чтоль? А она Огородная чтоль?
- ДА!
- Тююю. А я всегда ее как Отливочную знаю..
Ну в общем, на известном всем перекрестке, Петровичем вдруг был обнаружен забор. Причем, забор не был построен за ночь, не был перекрашен или передвинут с места. Забор на этом углу был всегда. Просто Петрович обнаружил его только в этот вечер. Раньше он его просто не замечал.
Знаете ведь как это бывает? Ну вспомните свой последний диалог с женой:
- Соседи картину купили как унас. Точь в точь.
- Какую картину, дорогая?
- Ну нашу. С тюльпанами.
- Какую нашу?
- У нас в спальне. Над кроватью. Картина. Что на ней нарисовано? Скажи мне, пожалуйста.
- Нуу. Ты меня совсем уж.... Тюльпаны нарисованы.. Конечно. Чет я отвлекся...
- Как ты можешь, а? Ну как? В спальне у нас ромашки! А тюльпаны у нас в прихожей! Ну как так, можно, а? Они ж тут уже лет пять висят!
- Дааа? Ну-ка, погоди... Хмм. Смотри... и вправду картина...
... Ну так вот. О чем бишь, мы? Забор!! На перекрестке был обнаружен высоченный забор, который здесь стоял всегда. По крайней мере Петровичу не вспоминался пейзаж в котором вместо этого забора фигурировали бы другие виды. У забора сидело не менее десяти человек, который почему-то не торопились ни к Менделееву, ни на Отливочную. Они просто сидели у забора и напряженно прислушивались к чему-то. Петрович специально минут десять внимательно смотрел на них - ни слова, ни жеста, ни друг на друга не посмотрят. Просто сидят и ждут чего-то. На забор смотрят и прислушиваются. Один даже ухо приложил.
- Але! - вежливо начал разговор Петрович - Чего ждем, народ? Каменный забор мироточить обещается?
- Тсссс! - зашикал на Петровича народ и вновь обратился в слух.
- Величие наше растет на глазах! - раздалось вдруг из-за забора.
- Оуу! - воскликнул один из слушающих и начал быстро записывать в блокнот.
- Допиши там! - предложил благодушно настроенный Петрович - Величие наше на пятках расти не может, ибо это низко. У военных величие растет на погонах. У остальных - на глазах, вызывая косоглазие, бельмы, дальнозоркость и расфокусировку. У женщин величие растет на радость мужчинам...
- Тсссс! - опять шикнули на Петровича - Не мешай!
- Я не могу без тебя! - с надрывом сказали из-за забора - Не могу и все тут. Можешь делать с этим что хочешь!
- О! Мое это! - сказал молодой человек из слушающих - Тиха все! Еще должно быть что-то.
- Чего тебе еще надо, Сеньор Чудилио? - хмыкнул Петрович - Если без тебя за забором не могут, мучаются и страдают - надо за забор лезть, а не слушать тут. Чего еще будет... Ничего тебе не будет с такой позицией!
- ... все для тебя. - долетела концовка чего-то еще из-за забора.
- Не услышал!! - закричал молодой человек на Петровича - Из-за тебя не услышал!
- Надо было за забор прыгать сразу - там лучше слышно. Там бы услышал! - парировал Петрович, которому было таки неудобно за то, что помешал молодому человеку слушать - Там дама тебя просит! Исстрадалась вся! А ты тут стоишь - слушаешь. Жестокий ты человек!
- А ну марш оба отсюда! - попросили остальные слушающие - Сейчас тут пропустим все из-за вас. Идите вона подальше и там ругайтесь.
- Эхх. - попрощался со всеми молодой человек, окинул на прощанье Петровича тем еще взглядом, сплюнул презрительно и ушел за угол.
- И нечего в меня глазюками стрелять! - кинул в спину Петрович - У меня супротив таких залпов броня толстенная. У любого спроси тут - "Реагирует Петрович на взгляды молодых людей?". Люди тебе скажут. Посмеются и скажут. Я тебе в отцы гожусь! Иди вона на отца своего глазами постреляй! Ты посмотри на них. Все обидчивые стали как Прибалтийские страны.
- Вот ведь мудак этот Петрович! - зло сказали из-за забора - Старый, неадекватный дурак.
- Чтоо? - взьярился Петрович - Кто это там смелый такой?
- Точно мудак! - голосом молодого человека прокричали из-за забора.
- Я вот сейчас кому-то там устрою! - пообещал Петрович - Сейчас там кому-то участок станет тесен! Сейчас там кому-то взгрустнется очень! Сейчас там без кого-то придется обходится всем дамам!
- Козел ты, Петрович! Шумное чмо! Скандалист престарелый! Псих! - ответил десяток голосов из-за забора - Шел бы отсюда! Дать бы тебе по морде, да мараться неохота!
- Ну все. - с громким хлопком лопнуло терпение Петровича - Заготавливайте бинты там. Не расходитесь, мужики. Сейчас к вам из-за забора ваши ораторы полетят.
Петрович зашагал вдоль забора в поисках калитки и, как водится, выбрал неправильное направление изначально.
- Сейчас-сейчас - пообещал он опять мужикам, проходя мимо них обратно - Сейчас здесь будут крики.
Калитка обнаружилась шагах в тридцати.
"А ну как побьют?" - мелькнуло в голове Петровича - "Много их там вроде".
Петрович замялся у калитки - "Плюнуть что ли?... Неет.... Нельзя. Эти там смотрят. Скажут - струсил. Зайду! В драку ж не полезу - чего им на меня прыгать? Опять же с дамами вроде сидят... Зайду! "
Петрович толкнул калитку и шагнул на чью-то, утопаюшую в деревьях, частную собственность, на всякий случай втянув голову в плечи. Потому что втянутая в плечи голова - залог, что шею не сломают сразу и вообще должно как-то расположить хозяев к незванным гостям.
"А красиво тут" - оценил Петрович - "Домик, сад.. Прям рай."
- Эээ. - позвал Петрович - Люди тут есть? Кто-то живой?
"Что-то я ерунду говорю" - подумал Петрович и решил исправиться:
- Кто-то есть?! А?!
- Всегда кто-то есть. Бэ. Обязательно живых надо? Да еще и людей? - последовательно ответили на все вопросы за спиной.
У Петровича с громким и неприличным звуком екнуло сердце и со скрипом подогнулись колени. Петрович медленно обернулся и с облегчением обнаружил за спиной мужичонку ростом всего-то метра полтора. Мужичок закрывал калитку за Петровичем.
- Откуда ж люди тут! - перешел к делу Петрович - Тут сволочи какие-то. Обзываются через забор. Обижают всяко. Главное - ничего ж не сделал. Мимо шел. А еще и женщины иже с ними!
- Я тебя обзывал? - спросил мужик - Ко мне претензии есть?
- А я знаю? - сварливо сказал Петрович - Мне через забор не видно.
- Ну посмотри на меня. Я похож на хулигана? - мужик улыбнулся Петровичу и зачем-то показал ладони. Как будто человек не может обзываться с пустыми руками. Однако Петровича почему-то именно этот жест убедил, что мужик не виноват.
- Да не! К тебе нет претензий. - протянул руку Петрович - Петрович я.
- Садовник я. - протянул руку мужик.
- О. Молодец. А зовут как? - спросил Петрович.
- Не помню. Всегда Садовником называли. - пожал плечами мужик - А какая разница?
- А никакой, действительно. - согласился Петрович - Я... Я это... Пенсионер я.
- А. Тоже неплохо. - одобрительно кивнул Садовник.
- Невозможно так жить! - донеслось из сада. - Ты мне надоел до смерти!
- Вот! Вот! Слышал? У тебя в саду кто-то есть! Я ж говорил - ругается! Меня обругали тоже. Обидно очень. - заговорил о своем Петрович.
- Нет там никого. - покачал головой Садовник.
- Я катастрофически одинок! - подтвердили из сада.
- Как же нет! Я ж слышу. Там же кто-то болтает! За дурака меня держишь? - обиделся Петрович.
- Сам посмотри. - открыл Садовник калитку в сад.
Петрович заглянул в сад. В саду кроме деревьев и травы под ней не обнаружилось никого.
- Как же.. - повернулся он к мужику - Я ж слышал только что...
- Вот я дурак был! И чего связался с ними! - сказали в саду.
Петрович развернулся и опять не увидел никого. Он шагнул в сад и тщательно его осмотрел. Заглянул за каждый ствол, оглядел каждую ветку и не обнаружил никого.
Садовник присел на скамеечку, закурил трубку и улыбался, наблюдая за Петровичем.
- Чертовщина какая-то. - растеряно сказал Петрович Садовнику - Я ж слышал.
- Ты никогда не слышал меня! И не старался услышать! - раздался мелодичный женский голос за спиной Петровича.
- Ох, ё! - испугался Петрович и резко обернулся.
За спиной не было никого.
- Что это, а? - растеряно спросил Петрович у Садовника.
- Чаю будешь? - предложил вместо ответа Садовник - Идем чай пить?
- Идем. - Петровичу стало очень страшно и неуютно в саду с голосами.
Через минут пять они сидели друг напротив друга и пили чай.
- Слышь... Садовник.. А Садовник? - в который раз спросил Петрович - А что у тебя там? Невидимки?
- Нет. - покачал головой Садовник - Невидимок не бывает. Наверное. Не верю я в них в общем. Ерунда какая-то получается. Человек - и вдруг невидимый. Его б еще в роддоме потеряли бы. Не бывает. Наверное.
- А у тебя в саду что? - возразил Петрович.
- Слова. - ответил Садовник и отхлебнул из чашки.
- Вестимо, слова. - согласился Петрович - Их же кто-то говорит? Ведь так?
- Конечно, говорит. - кивнул Садовник - Иначе зачем слова? Чтоб говорить.
- Вооот. А кто говорит? - мягко продолжил Петрович.
- Да разные люди говорят. Ты вона тоже говоришь. - опять непонятно разъяснил Садовник.
- В саду! В саду кто говорит?! - не выдержал Петрович.
- В саду никто не говорит. Там плоды созревают. - улыбнулся Садовник - Хотя, конечно, и в саду говорить можно.
- Ты дурак какой-то, а? Или издеваешься надо мной? - вскипел Петрович так, что самовару стало завидно - Я в саду... Я сам слышал!
- И я слышал. И что? - хихикнул Садовник.
- И кто у нас в садуууу? -сыграл в воспитателя детского сада Петрович.
- Никтооо! - сыграл в ребенка Садовник и засмеялся.
- Злой ты! - обиделся Петрович - Трудно сказать что ли? Уйду сейчас ведь!
Петрович даже встал и сердито засопел, показывая, что вот-вот уйдет.
- Присядь, Петрович. - миролюбиво сказал Садовник - Просто скучно мне. А ты забавно так волнуешься. А потом я все объясню и станет неинтересно тебе. Пропадет азарт.
- А если не скажешь - мне тоже станет неинтересно. - присел Петрович - Потому как я сейчас помру от любопытства, а у жмуриков интересы очень ограничены. Мало чем интересуются. Ну расскажи, что там у тебя.
- Слова. - сказал Садовник.
- Опять?! - взвыл Петрович.
- Неа. Слова у меня там растут. В саду. - серьезно сказал Садовник.
- Не понял? - действительно не понял Петрович.
- Слова. Слова ведь не просто так говорятся. Слово - оно назреть должно. Вот у меня и созревает. - просто сказал Садовник - Зреет, зреет. Потом с дерева срывается. Созрело стало быть. И кто-то кому-то эти слова говорит. Или не говорит. А у меня слышно. Иногда незрелое падает.
- Я готов жизнь за тебя отдать! - закричали радостно в саду.
- Вот. Незрелое как раз. Ванька-Казанова ляпнул опять кому-то. - покачал головой Садовник.
- Ленькин сын который? - уточнил Петрович.
- Он. Ляпает чего не попадя, балабол. - кивнул Садовник - Воот.
- Хахахаха! - засмеялся Петрович - Погодь-погодь. Так меня чехвостили не за забором, а те кого я доставал там? Или нет? Они ж молчали... Чет не сходится у тебя.
- Сходится, сходится. - уверил Садовник - Оно у них назрело. Просто сказать побоялись. Они ж там кто по-твоему?
- Слушатели? - попытался угадать Петрович.
- Неа. Слюнтяи они. Сидят и чужое подслушивают. А потом говорят чужими словами. Ну или подслушивают чего им готовы сказать близкие. Так себе народишко. - махнул рукой Садовник.
- Значит правильно я им мешал. - с удовлетворением сказал Петрович - Нефиг им... О! А мои слова тут не растут разве? Не слышал совсем.
- Растут. Просто у тебя в унисон получается. Созрело - сказал.
- О! И у тебя. Я-то думал эхо в саду, когда с тобой говорил. - сказал Петрович.
- И как? Неинтересно стало? - подмигнул Садовник.
- Интересно. Посидим, послушаем. - подмигнул в ответ Петрович - Налей-ка чаю еще, а?
В саду вдруг бахнуло отборным, затейливым трехэтажным матом. Да так бахнуло, что Садовник чуть чашку не выронил.
- Ого! - уважительно протянул Петрович - Вот это вызрело у Гришки- Прапора....
- Ага. Он. - согласился Садовник - Видать, споткнулся опять.
И они пили чай и неспешно говорили, пока не созрело последнее слово в саду.
Ссылки по теме:
- Что имеем не храним: как из 500 суперкаров McLaren Senna осталось 497
- Два молодца из ларца от дизайнера Кена Окуяма
- Хороший улов: в Москве эвакуировали спорткар Lamborghini
- Jaguar XJ220 – не добившийся успеха суперкар
- Подержанный суперкар LaFerrari Aperta продают за 8,5 миллионов долларов
Новости партнёров
