Домой!

Дело это оказалось непростым. К границе мы вышли севернее афганского городка Дашти-Кала, там река Пяндж разливается на несколько рукавов. Переночевали в кишлаке Кокуль, наняли провожатых и лошадей, а утром отправились в свой последний переход по владениям моджахедов. Сначала верхом на лошадях перешли вброд два неглубоких рукава реки, затем километров пять следовали по болотистой пойме до главного русла. На другом берегу находилась наша застава: в бинокль было хорошо ее видно - пограничная вышка, казармы…
- Сегодня будем ночевать, как белые люди, - обещал я своим спутникам. - Пограничники нас и обогреют, и накормят, и водкой угостят.
По утвержденному на самом «верху» плану все заставы в Таджикистане должны быть предупреждены о том, что в конце декабря из сопредельного государства пожалуют гости: двое британцев и русский. Пароль: «Группа Аушева». Их следует хорошо встретить и немедля переправить в Душанбе. План пока сбоев не давал. О чем было волноваться?
День выдался промозглым, ветреным, с неба часто падал колючий снег. Но и оставалось совсем немного - каких-то сто метров реки, заросшая камышом нейтральная полоса, и мы - дома. В тепле, в безопасности, среди своих. Теперь следовало форсировать реку. Как мы будем это делать, я не мог взять в толк до тех пор, пока не подъехал на своей лошади прямо к берегу. Там местные оборванцы ладили хлипкое плавательное средство из четырех автомобильных камер, двух надутых воловьих шкур, веревок и сучьев. Я остолбенел: неужели на этом «судне» мы отправимся в плавание по стремительной горной реке? А наши вещи? Телекамера, фотоаппарат, записи? Рори тоже был огорчен, но ведь ничего другого не оставалось.
Все остальное я помню как в тумане. Кое-как мы со всеми пожитками погрузились на плот, оборванцы, получив свой гонорар, с явным облегчением оттолкнули нас от берега, снег пошел еще гуще, и мы поплыли. Гребли какими-то обломками досок, а то и руками. Посреди реки наш плот стал разваливаться, и плыть пришлось по шею в ледяной воде. Наконец, до нитки промокшие, продрогшие до костей, мы ступили на таджикский берег. Одежда тут же стала превращаться в ледяной панцирь.
- Где же твои пограничники с водкой? - Стуча зубами, стал допытываться у меня Рори.
- Не волнуйся, сейчас будут. - Я и вправду верил в нерушимость наших рубежей, в то, что пограничники уже давно засекли нашу группу и вот-вот появятся с объятьями из-за деревьев. Ведь с самого раннего утра мы колготились прямо у них на виду.
Но что-то не пахло здесь теплой встречей.
Мы подождали немного на берегу, а потом навьючили на себя весь груз - килограммов по сорок на брата - и направились от реки через заросли камыша, ориентируясь на дозорную вышку заставы. Холод стал просто невыносимым.
- Ну, где пограничники? - Рори теперь просто издевался надо мной. - Ты же говорил, что они нас от реки на руках понесут. Где они?
Давно британец не был таким злобным. А откуда мне знать, где они. Мы уже прилично углубились на территорию родины, однако по-прежнему не было ни малейших признаков того, что нас кто-то обнаружил. Спустя час совершенно обессиленные и продрогшие, мы уткнулись в колючую проволоку, за которой была контрольно-следовая полоса. До вышки и построек заставы оставалось не более полукилометра. Нехорошие предчувствия закрались в мою душу. Казалось невероятным, чтобы нас, совершенно открыто стоявших на виду у заставы, до сих пор никто не увидел.
Сарказм Рори достиг предела. Он высказал мне все, что думает о наших пограничных войсках, наших вооруженных силах и вообще о нашем советском вселенском бардаке. Конечно, было обидно, проделав такое опасное путешествие, замерзнуть рядом с родной заставой. Я молчал, крыть было нечем.
Вдруг на заставе истошно взвыла сирена. Видимо, дозорный на вышке, наконец-то, проснулся и засек нарушителей. Представляю, как он обалдел. Практически прямо под ним стояли три неизвестно откуда взявшихся типа с грузом. Тревога!
- Вот - видишь, - осадил я британца. -. А ты боялся. Сейчас водку пить будем.
Мы заметили на заставе лихорадочное оживление. Наряд с собаками прытко заскочил в крытый грузовик. Было хорошо слышно, как водитель пытается завести мотор. Чух-чух-чух… Стартер вяло крутанулся раза три и смолк. Этого еще не хватало. «Сдох аккумулятор», - по-русски стыдливо объяснил я своим товарищам. Рори не понял, но опять на чем свет принялся ругать советскую власть. Питер, стуча зубами, продолжал изучать систему проволочного заграждения. Он всегда и везде проявлял пытливый интерес к военным сооружениям и оружию.
Отчаявшись завести грузовик, пограничники с собаками набились в «уазик» и помчались к нам. А подъехав, уложили всю троицу мордами в снег и грязь. Орали бешено:
- Лечь на землю, суки! На землю! Лицом вниз! Руки за голову!
О, это была картина, достойная художественного кинематографа. Солдаты клацали затворами своих автоматов. Овчарки рвались с поводков.
- Что они хотят? - По-английски недовольно спрашивает Рори.
- Лежи тихо, мой друг. Все будет хорошо. – Я боюсь, услышав английский язык, они просто порешат нас на месте.
Автоматные стволы утыкаются нам в спины. Солдаты, суетясь и матерясь, пытаются связать нам руки какими-то жалкими шнурками.
- Вы только не волнуйтесь, ребята, – говорю я им. – Спокойно.
- Молчи, гад! - Пограничник пинает меня в бок сапогом.
- Что он говорит? - Опять удивленно спрашивает меня Рори.
Бывший парашютист Питер нюхает пядь советской земли безропотно и равнодушно. Как и положено в таких ситуациях ветерану десанта.
Вторым рейсом «уазик» доставляет к месту задержания молоденького старлея. Солдаты тычут в нас автоматами и пытаются наперебой доложить командиру: «Америкосов поймали. Вот они, гады. Видно, диверсионная группа».
Я делаю суровую рожу и, повернувшись к офицеру, раздельно, чуть ли не по слогам, заклинаю его:
- Немедленно свяжись с генералом Мартовицким и предай ему следующее: группа Аушева из Афганистана вернулась.
Старлей меняется в лице. Конечно, он знает, что генерал Мартовицкий командует пограничным округом. Вряд ли, американские шпионы станут прикрываться именем генерала. В следующее мгновение старлей пытается впрыгнуть обратно в вездеход, чтобы вихрем мчаться на заставу, к рации, но у меня хватает ума остановить его:
- Сначала руки развяжи.
…Через час из штаба отряда за нами пришла машина. Еще через пару часов мы блаженствовали в офицерской сауне, окруженные повышенной заботой наших пограничников. «Прокол» на границе случился, как я понял, по вине начальника заставы. Он вместе с другими был оповещен о нашем возможном приходе из Афганистана. Но вчера уехал в отпуск. А со своим заместителем этой информацией не поделился. Забыл, наверное. Майоры и подполковники из штаба отряда выглядели смущенными. Вину своего коллеги они постарались загладить обильным угощением, а прощаясь, подарили нам по комплекту полевой пограничной формы.
Утром они отправили нас в Душанбе, а на исходе того же дня мы вылетели самолетом в Москву.

Автор Владимир Снегирев