ВОЙНА ЭТО МИР? Олег Дивов

Недоумение. Разочарование. Отчетливое, э-э... нравственное неудобство. А то и неприкрытый стыд.Ну мы же так не делаем. Ну мы же не такие. Ну мы же, черт возьми, русский мишка, а не гиена какая.
Как минимум — «некрасиво получилось», да?

Ничего похожего на аннексию Крыма, которую изящно провернула вежливая морская пехота, самым законным образом сидевшая без дела на полуострове, - так чего бы не размяться ребятам, если полуостров только «за».
А тут - вторжение. Конкретно вломились на танках через границу.
И пошли в глубь страны, где москалей не любят, чего никогда не скрывали, и отделились от нас тридцать один год назад, выступив за незалежность девяноста процентами голосов.
А мы лезем. Весомо, грубо, зримо. Не отвертишься.
И пострадавшие орут: а-а, оккупанты!

А русские трудно переносят это слово.
У них на него рвотный рефлекс.
Такой вот август 1968-го в чистом виде. Стыдно, да.

Только, извините, как в неприличном анекдоте, «есть нюанс».
Ма-аленькая разница.

У людей тогда не было доступа к информации. Они оценивали положение чисто интуитивно и, что называется, голосовали сердцем.
Наши родители не могли знать, как все сложно с ЧССР на самом деле, и отчего компартии других соцстран вдруг пошли на принцип, вплоть до вторжения в якобы дружественную суверенную державу. Советская пресса бубнила про «ползучую контрреволюцию» и «капиталистический реванш». Естественно, люди читали между строк: чехи просто хотят жить своим умом и избавиться от строгого ошейника. И сочувствовали этому всей душой.

Сами бы не отказались. «Оттепель» кончилась совсем недавно. Еще Солженицына не выгнали из страны. Сахаров именно в разгар «пражской весны» сочинял «Размышления о прогрессе», где рассказывал, как НКВД «массово расстреливал тысячи заключенных из пулеметов» (sic!) при перенаселенности лагерей. Ну действительно, а что еще делать, если зеков некуда девать... То есть, с интеллектуальной свободой в СССР было все неплохо. Им бы тогда интернет, они бы нас шутя переплюнули и по наивности, и по идиотизму.

А ведь «пражская весна» была отнюдь не безобидна для Варшавского военного блока. Дело шло к тому, что Чехословакия покинет его, фактически пробив линию обороны в самом центре. И это, на минуточку, в разгар «холодной войны». Учтите, что НАТО тогда вполне признавал оружие массового поражения как нормальный инструмент разрешения локальных конфликтов. Это мы только-только обосновали сами для себя концепцию недопустимости обмена ядерными ударами, а американцы пока не додумались.
Вероятный противник еще не пришел к пониманию, что надо перестать волноваться и полюбить атомную бомбу. Он был вполне готов бахнуть.
Какая именно заваруха намечалась в ЧССР (распад страны, который не прошел бы гладко, только цветочки), долго рассказывать, про это целые книги написаны. По худшему сценарию кончалось все просто-напросто ядерной войной в Европе. Сейчас этот сценарий признается излишне нервным, на грани паранойи. Тогда его рассматривали всерьез. Странами Варшавского блока руководили люди, привыкшие, что сбывается именно худшее. И из этого исходили, принимая решение. Но все равно Брежнева долго толкали в спину немцы и поляки, - а наш бровеносец тормозил, говоря, что там Дубчек как-нибудь справится. В конце концов лично Дубчек, который сам заварил всю эту кашу, обратился к СССР за военной помощью. Почуял, видимо, что события тяготеют к тому самому худшему сценарию. А он начинался с того, что чехи захотят слегка поубивать друг друга.

Немножко иначе теперь картина выглядит, да?

И повторим для закрепления: в Чехословакию ввели войска никакие не «русские», а Варшавский Договор, т.е. помимо наших заехали погостить сорок тысяч поляков, двенадцать тысяч венгров и две с чем-то тысячи болгар. Пятнадцать тысяч немцев оставили в резерве на границе. Наверное правильно их не взяли, а то мало ли. Немцы все-таки... Боевые действия как таковые не велись. В результате столкновений и инцидентов было убито 108 и ранено более 500 граждан ЧССР. Потери советских войск 12/25. Потери остальных — единицы. Сгорел десяток танков и бтр.
21 августа зашли, в середине октября начали уходить, и к середине ноября вышли полностью. Всё. Дальше чехи и словаки закручивали себе гайки сами.

Тем не менее, наши предки испытали ощущения, которые нынче принято называть шоковыми. И разочаровались в партии-и-правительстве массово. И детям не то чтобы передали брезгливое отношение к «коммунистам», но, как минимум, не мешали разочаровываться во внутренней и внешней политике Родины самостоятельно.
Все понятно: советских людей после войны постоянно накачивали идейно - мол, мы за мир во всем мире, - и вдруг такая, извините за выражение, турпоездка в Прагу. Некрасиво. Не наш метод.

А суровый лозунг «война это мир» прописал за двадцать лет до того какой-то английский фантаст, и в настолько тошнотворном контексте, что его книжку не стали переводить на русский.
Но ведь правда так бывает, что война это мир.

Мы это уже доказали в августе 2008-го. Обратите внимание, как теперь реагирует на наше вторжение в Украину принужденная к миру Грузия.
Теперь вспомним другие лозунги Оруэлла. Свобода это рабство? Представьте себе, именно так. То, что нам впарил «прогрессивный Запад» под видом свободы - осознанное рабство, подчинение идеологии, которая давно и прочно обанкротилась, выродилась в «культуру отмены» и BLM. А ведь у русских всегда была своя свобода, непрошибаемая внутренняя свобода, выраженная в пресловутом русском характере с его добродушием и пофигизмом.

Незнание - сила? Черт побери, безусловно. Именно незнание, осознанный отказ от информации - причина того, что русская интеллигенция лепит сейчас на аватарки жовтоблакитные флаги, поддерживая режим, которому наша армия отправилась обломать рога, чтобы больше не бодался.
У них было восемь лет, чтобы понять, что именно случилось на Донбассе, и почему знать истинную подоплеку этих событий - очень важно. Они просто не захотели. Они выбрали незнание.

И сами не заметили, как перешли на темную сторону.

Испытывать стыд за неуклюжие действия родной страны - нормально. Мне самому очень не нравится вся эта история с демилитаризацией и денацификацией. В международных отношениях я всегда за «мягкую силу», угрозы, шантаж, выкручивание рук, подкуп элит и экономическое принуждение, а не войну.
Но если разобраться - а у нас были шансы? Для этого мягкая сила на украинском направлении должна была пойти в ход даже не в 1991-м, а еще в 1980-х. Что требовало, во-первых, согласованности внутри российской властной верхушки, во-вторых, продуманной схемы работы с элитами, в-третьих, масштабной гуманитарно-технологической программы для населения, и, главное - непрерывности воздействия. Вам еще не смешно? И работать надо было, не покладая рук, в стране, где свободно гуляли, раздавая направо и налево печеньки, ЕС и США. Фантастика. Даже, простите, фэнтези. Не было у нас варианта перетянуть Украину на свою сторону ни при каком раскладе. Вспомним еще такую особенность украинского политикума, как его принципиальная неподкупность. Там деньги-то возьмут. И тут же побегут к тому, кто даст больше. Кажется, об эту проблему обломали зубы два поколения кремлевских политтехнологов, которые живого украинца в естественной среде обитания не видели никогда и имели о нем крайне смутное представление, а напрасно.

В результате, тридцать лет у нас под боком заряжалась ненавистью к России единственная в мире страна, которая может представлять для РФ реальную угрозу. Не потому что там много пушечного мяса, а потому что - уже не раз говорено об этом, - только Украина способна выставить миллион-другой хорошо мотивированных и понимающих по-русски полицаев. Вспомните модные в 90-х сценарии, по которым Россия распадалась на части. Прибрать раздробленную РФ к рукам и навести в ней уставной общечеловеческий порядок можно только огромным полицейским контингентом. Без него любая серьезная операция против нас не имеет смысла: мы соберемся вновь. Но пока есть на свете милитаризованная и заходящаяся в экстазе от собственной крутизны Украина, - у наших дорогих геополитических партнеров остается соблазн взять да столкнуть нас лбами.

Так мы и докатились до того, что война это мир.
Хочется надеяться, в последний раз.
Вопрос на завтра: что делать с рабами протухшей свободы.
И с теми, кто ничего не желает знать.

А что касается чехов... Чем больше читаешь о том, как они пришли к «пражской весне», и куда все двигалось, тем непонятнее, надо стыдиться или нет. Они бы там пролили кровушки-то. От всей души.
А потом бы небось сказали, что русские виноваты, не помешали.

Сегодня хотя бы этого никто не скажет.